— Тогда закрой его, пока твоего пьяного орла никто не обнаружил, а документы никто не успел забрать. Нас с тобой ссылать уже некуда, а его посадят.
Начальник штаба побледнел и метнулся в соседний кабинет. Ничего нового из того, что там увидел Сергей, он не обнаружил. Ткнул мобиста в бок ногой, тот что–то промычал. Володя поднял с пола ключи, закрыл сейф и кабинет и предложил Сергею пойти выпить.
Это был ритуал, который на фоне развала империи стал традиционным. Слишком много стало нарушений, граничащих с преступлениями, которые хоть и невозможно было скрывать друг от друга, но в силу мужской солидарности необходимо было хотя бы соблюдать рамки приличия. Это была не круговая «порука», это была жизнь вне времени, вне закона.
— Пошли, — согласился Сергей.
Володя чувствовал себя виноватым и не очень понимал дальнейшее намерение Сергея.
Сергей смотрел на него и удивлялся сохранившемуся в нём чувству долга, чести и той дани собственного уважения, которую он отдаёт своей профессии.
Сергей смотрел на него и думал, что начальники штабов, наверное, последними из офицеров, в силу своей загруженности и бесконечной «военной игры», начнут понимать, что происходит на самом деле. «Белая кость», «голубая кровь» — это настоящие кадровые военные, и, пожалуй, единственные. Но как они слепы.
Ожидая, когда Сергей что–нибудь скажет, он достал бутылку коньяка и два стакана. По ходу дела он шутил и приговаривал: «Как зампотыл, ты мог бы обеспечить штаб и рюмками».
Сергей молчал.
Володя продолжал: «Неплохой офицер, когда трезвый. Может любую обстановку на карту нанести. Почерк прекрасный».
Сергей перебил его: «Володя, ты на самом деле такой или не понимаешь, что происходит. Мы все давно занимаем клетки в штатном расписании и всё. Мне просто жалко твоего мобиста и тебя, ибо вы оба, как дети, только по–разному спасаетесь».
Володя стал серьёзен и проговорил: «Ну, уволим мы его, думаешь, другой будет лучше, но самое главное, будет ли другой вообще. Я уже не знаю, что мне со всеми этими документами делать. Бумаг стало больше, офицеров меньше. Бред какой–то».
Сергей его перебил: «Ты знаешь, мне что–то стало очень не везти в последнее время. На прошлой неделе мы точно так же пили коньяк с замом по вооружению. Кстати, по почти такой же причине».
— Наслышан, — проявил осведомлённость начальник штаба, — два ящика гранат под кроватью у начальника склада вооружений, бросание в форточку взрывпакетов, пьяные оргии в общежитии.
— Вот именно, проблема в том, что наш «отец–командир» даже не понял того, что произошло. Этот вор–прапорщик даже выговора не получил, а боеприпасы, кстати, до сих пор лежат в кладовой общежития под «замком». А ты о пьяном «мобисте».