— Как скажешь, дорогой, — пролепетала она, — если нужно, чтобы я поняла, то я поняла, если не нужно, чтобы я поняла, то я не поняла.
— Это лучший из возможных ответов для женщины, — подумал Сергей.
Выпускники разъехались, воспоминания остались. Это было недавно. Это было давно.
Глава тридцать третья
Воин и военный, мужики и бабы
Несколько похожих фраз застряли в мозгу у Сергея и не давали ему покоя на службе. Они стали навязчивыми интеллектуальными проблемами, требующими решения. Он ходил и решал кроссворды: «Женщина — непрочитанная книга; Маугли; как скажешь, дорогой».
Чем ближе была разгадка, тем больше его начинал мучить другой вопрос: «Зачем я здесь? Что я делаю в армии, в этой части? Кого защищаю? Кого спасаю и от кого? Чей изюм ем?».
Вроде бы всё его устраивало, но не было развития, не было притока нового знания. Сергей чувствовал себя воином, но воином абсолютно самостоятельным, способным принимать решения и брать на себя ответственность, и не только брать, но и отвечать. Но вся армейская система, окружавшая его, исключала принятие самостоятельных решений, как и их выполнение. Решение и выполнение оставались данью традиции и подразумевались по умолчанию.
В качестве расхожих примеров для подражания оставались Суворов, Кутузов и Жуков. Все остальные после них с дрожью в коленях выслушивали безответственные приказы, рождённые непонятно где и непонятно кем, в штабах, и с красными от гнева «лицами» отдавали их «вниз», посылая солдат на смерть в военное время, или делая из службы одно не проходящее мучение — в мирное. Оценка действий военных тоже своеобразная: выполнил чужое решение, хороший военный, не выполнил — плохой. Но выполнять чужие решения — это больше по женской части. Тогда почему в армии больше мужиков, и хоть почти всех их сравнивают с «дубами», так прямо и говоря: «Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона», но проблемы такое наблюдение не снимает.
Из собственных наблюдений он знал, что в армии легко воевать с теми командирами и солдатами, которых считают куражными. Которые любят жизнь и все её проявления. Из истории войн он мог вспомнить немногих военных, которые укладывались в его представление о военной службе. Это был Лермонтов, Денис Давыдов, Маринеску. Они практически не знали над собой командиров, но несомненно были воинами.
Воин одинок, хоть часто и находится в окружении друзей и женщин. Воин выполняет свои решения и старается не приказывать, а решать. На собственном опыте Сергей видел, что в частях, где командиры жизнелюбы, «гулёны, пьяницы и бабники», ничего плохого не происходит, и наоборот, там где «великий полководец» ещё в младших офицерах нажил себя язву, геморрой, астму и цирроз печени, так бесконечные, «героически решаемые» проблемы.