– Опыт, – усмехнулся он, снова говоря легкомысленно.
Напряжение момента рассеялось. Оливия одновременно обрадовалась и глупо, безнадежно расстроилась от этого.
– Надо возвращаться, – сказал Азиз. Выражение его лица стало закрытым. Он еще раз поправил чадру Оливии. – Нас там ждут.
Без единого слова Оливия последовала за ним к выходу из сада. Теперь молчание было давящим, а не мирным; напряжение между ними становилось все сильнее. Ворота были все ближе, а за ними ждала толпа. Оливия знала, что, когда они окажутся среди людей, поговорить с Азизом ей больше не удастся. А вечером она улетает в Париж.
Но что она может сказать? Она не знала, что случилось минуту назад, кто поцеловал кого и почему. Она не знала, как нежность так быстро разгорелась в жаркий порыв страсти, подобной которой она не испытывала много лет, десятилетий… а может, никогда. Она даже не знала, хотела ли это испытывать, хотела ли поддаться жажде, снедающей ее тело.
Так что она молчала.
Они прошли через толпу. Оливия бормотала фразы на арабском, которым научил ее Азиз, не поднимала глаз, прятала лицо. Азиз помог ей сесть в машину, и они помчались обратно к дворцу, все так же не обменявшись ни единым словом.
Когда Оливия украдкой взглянула на Азиза, тот смотрел в окно, хмурясь, опираясь локтем на дверцу и прижимая пальцы к виску. Он выглядел так, словно на его плечах покоилась тяжесть всего мира или по крайней мере страны.
– Может, к нашему приезду появятся новости о Елене, – сказала она, и Азиз словно вынырнул из своих раздумий, повернулся к ней.
– Да, – ровно сказал он. – Может быть.
Азиз не собирался целовать Оливию. Так что всю дорогу во дворец у него в груди росло чувство вины. Он не собирался ее целовать, но – признаться честно – поцелуй был удивительным. Потрясающим. То, что вначале казалось лишь прикосновением губ, превратилось в нечто глубокое, яростное, более реальное, чем все другие поцелуи в его жизни.
У него было много любовниц, много взаимно удовлетворительных игр, но это были именно игры, не более. Без отношений, без эмоциональной связи. Бездушное, хотя и приятное, соединение тел. Ничего большего он никогда не хотел. Он выбрал такую жизнь. Потому что все остальное угрожало принести боль.
Однако, целуя Оливию в саду, он ощутил нечто иное, глубокое, и мгновение хотел такой жизни, такой любви, которую никогда себе не позволял.
Но любви не было места в отношениях, которые он мог выбрать, в его браке. Ни в том, который он планировал с Еленой, ни в том, который хотел предложить Оливии.
Автомобиль въехал во двор королевской резиденции. Охранники выскочили из своей машины и открыли для них с Оливией двери. Идя бок о бок с ней, Азиз заметил, что она вроде бы снова собралась. В саду, после поцелуя, чувства явно обуревали ее, но в то же время было очевидно, что она решительно не хочет этого показывать.