— Это тебе, приятель, — сказал прохожий и вложил купюру мне в руку.
— Большое вам спасибо, — ответил я.
Я подождал несколько минут, прежде чем он уйдет, и затем рассмотрел купюру внимательнее.
Это были не 50 фунтов. Купюра действительно была красной, но на ней было изображение какого-то бородатого человека, которого я раньше никогда не видел, цифра «сто» и надписи на каком-то языке Восточной Европы. Только одно слово выглядело знакомо — Srbije. Я понятия не имел, откуда она и сколько может стоить. Я собрал свои вещи и пошел в магазин, где, как я знал, обменивали иностранные деньги. Он был открыт допоздна — для туристов.
— Скажите, пожалуйста, сколько это стоит? — спросил я девушку в окошке.
— Я не знаю, — недоуменно произнесла она. — Подождите, я сейчас спрошу.
Она ушла в кабинет, где сидел пожилой человек, и, коротко переговорив с ним, тут же вернулась.
— Это сто сербских динаров, — сказала она.
Звучало обнадеживающе.
— Они стоят всего 70 пенсов, — добавила она, — поэтому мы не можем обменять их.
Меня охватило разочарование. В глубине души я надеялся, что этих денег нам с Бобом хватит на выходные. Вряд ли!
Мне до смерти надоело крутиться как белка в колесе, чтобы выжить. Мне до смерти надоело терпеть унижения со стороны тех, кто не имел ни малейшего представления о том, какую жизнь я вынужден вести. В тот раз я был на пределе. Через несколько дней после случая у метро я понял, что достиг его.
Мы с Бобом закончили работу рано и поехали на метро на вокзал «Виктория». Когда мы плутали по туннелям, Боб держался впереди меня — он знал, что мы идем встречать моего отца.
В последние месяцы я делал это регулярно. Все свое детство я провел в Австралии, поэтому почти не видел его, но мы очень сблизились, когда я встал на путь исправления и взял в привычку встречать его и приглашать в паб на станции — перекусить и выпить. Работники там были очень дружелюбные; они разрешили мне приходить с Бобом при условии, что его не увидят другие посетители. Я прятал его под столом, где он любил вздремнуть. Угощал всегда мой отец. У меня никогда не было денег, чтобы угостить его.
Он, как обычно, ждал меня.
— Ну, что нового?
— Почти ничего, — ответил я. — Я сыт по горло продажей «Big Issue». Это слишком опасно. В Лондоне полно людей, которым наплевать на тебя.
— Тебе нужно найти нормальную работу, Джейми, — сказал он. Только отец так меня называл.
— Легче сказать, чем сделать, пап, — вздохнул я.
Мой отец всегда много работал, но только на самого себя. И я не думаю, что он понимал, почему мне тяжело сделать некоторые вещи. Он действительно пытался помочь мне, просто не вышло. После расставания с моей мамой он снова женился. Теперь у него двое детей, мои сводные брат и сестра, Кэролайн и Энтони, и он должен их воспитывать. Все стало слишком сложно.