– Как только определятся эти двенадцать студентов, я стану учиться с другими девятью именами, – сказал Аттикус, уже учитывая нас.
Они были так уверены в себе, и все же мои руки дрожат.
Вивиан посмотрела на меня. – Почему ты так напряжена?
– А почему ты нет? Я единственная, кто думает, что тест был трудным?
Они посмотрели друг на друга всего мгновение, прежде чем оба встали и сели в конец ряда… подальше от меня.
Придурки.
– Очень смешно, – сказала я, но они притворились, что не замечают меня. – Прекрасно, надеюсь, вы оба провалитесь.
– Ты что-нибудь слышала Вивиан?
– Не уверена, но это похоже на тихие заснеженные возгласы сомнения, Аттикус.
Тихие заснеженные возгласы сомнения?
– Это даже не имеет смысла, – огрызнулась я на них.
– Тсс! – парень в галстуке-бабочке повернулся к нам.
– Серьезно, ты был здесь весь семестр? – спросила я его, от чего Вивиан и Аттикус разразились приступом смеха.
Хотя они прекратили в тот момент, когда Леви поднял взгляд. Его зеленые глаза оглядели класс, и все перестали дышать. Затем он вновь опустил взгляд и продолжил проверять работы.
Подонок делает это нарочно!
Несмотря на это, я наслаждалась наблюдением за ним. Его темные волосы слегка взъерошены, в основном из-за сексуальных ухищрений, которые у нас происходили на лестничном пролете по счастливой случайности прямо перед тем, как мы попали в аудиторию.
Я предполагала отвергнуть его. Но вместо этого нахожусь здесь, предаваясь мечтаниям о том, как приятно ощущалось бы быть прижатой к нему, и как сексуален он в своих очках. Словно я нахожусь под его контролем.
В следующий раз, когда он поднял взгляд, мы все замерли. Леви встал, схватил губку и начал стирать информацию обо мне.
– Вот дерьмо, – сказал Аттикус, прозвучав так, будто находился на другом конце земли, или, по крайней мере, именно так это прозвучало, поскольку мое сердце бешено колотилось в груди, и стук отдавался в голове.
Я с ужасом наблюдала, как он медленно стирал данные о моей семье, образовании, расе, и наконец, о возрасте, прежде чем остановиться прямо перед моим именем. Опустив губку, он взял мел и начал писать имена других студентов в классе.
– Сукин сын, – выдохнула я, откинувшись на спинку стула.
– А мы только подумали, что наконец-то избавились от тебя, – вздохнул Аттикус, сев с правой стороны от меня.
– Она, как Арнольд Шварценеггер, все продолжает возвращаться, даже когда ты не хочешь этого, – добавила Вивиан, сев с левой стороны от меня.
– Спасибо, ребята, – сказала я с сарказмом.
– Давай же, парень с галстуком-бабочкой, – Аттикус стучит кулаком, ожидая увидеть, встанет ли парень и уйдет ли, как только Леви написал лишь двенадцать имен на доске.