Иван, как в замедленной киносъемке, видел проксимальный конец вены, уползающий, подобно змее, в брюшную полость. Из узкой раны обильно текла венозная кровь, пропитав уже все его штаны. Ваня ясно осознал, что больная сейчас умрет. Страшная апатия охватила все существо недавно удачливого оператора. Нечеловеческим усилием воли он вернул себя к действительности. Грубо, как в морге на трупе, он ножницами от раны вскрыл брюшную полость. Наложил сосудистые зажимы на оба конца вены. Больше делать ничего не мог.
Мгновенный переход от лихого хирурга к убийце, своими руками нанесшего смертельную рану пациентке, сломил Ивана. Пальцы его дрожали, руки опустились. Перед глазами стояла мутная пелена.
- Вызывайте Кованева, я не могу! - Только и смог он произнести, и рухнул на подставленный сердобольной санитарочкой, табурет.
Повезло! Кованев приехал быстро. Ваня, в том же состоянии душевного ступора, сидел на табурете. Состояние больной было стабильным, наркоз продолжался, кровь капала в вену. Кровотечение было остановлено. Но больше он делать ничего не мог.
Случайно взглянув в окно, Иван увидел, как из подъехавшей "Скорой помощи" выходит анестезистка, а внутри, на носилках, лежит его шеф, с капельницей в вене.
- Что с Кованевым? - Вяло спросил Ваня анестезистку Лену, тут же начавшую помогать Анне Ивановне.
- Да ничего особенного. Предполагает человек, что после операции вы напьетесь, вот и проводит профилактику - дезагреганты, сердечные гликозиды, противоаритмические, витаминчики....Годы-то уже не те, чтоб каждый день пить!
Вошел розовощекий после освежающей терапии Кованев.
- Ну, что тут? - Иван вкратце рассказал. Он за время ожидания пришел к твердому убеждению, что больше оперировать не будет никогда в жизни! И вообще уйдет из медицины!
- Ты это дело к фуям собачьим брось! - Сказал Кованев.- Как героем дня быть, так - я сам! А как говно за ним разгребать, так другие! Давай к столу, хрен моржовый!
- Да я сосуды никогда не шил!
- Все когда-нибудь в первый раз бывает! Верно, Анна Ивановна? Все заулыбались, напряжение отступало.
Иван медленно подошел к операционному столу. Кованев помылся и стал ему ассистировать. Как будто выбираясь из вязкого болота, медленно стал Ваня действовать.
Но потом - глаза боятся, а руки делают. Он и не заметил, как под веселые прибаутки и матерок шефа, почти уже все закончил. Уже выработался у него автоматизм. Взяли трансплантат с голени, вшили в вену вставку, удалив воспаленные ее концы, которые невозможно было сшить, нитка прорезалась!
- Ну, что, юнга? - На последних швах сказал Кованев. - Небось, хотел бросить это мокрое дело навсегда? Фиг тебе! Сейчас мы с тобой вдумчиво спиртику покушаем, чтобы стресс с организма снять, завтра отсыпайся, я за тебя тут покараулю. А со среды снова на работу - хорошим доктором! Зато будешь старших уважать!