Халдейские монахи, жившие в стенах монастыря, объявили себя прямыми потомками вавилонян. Они были самыми первыми арабами, обращенными в христианство, и хранителями арамейского — «языка Христа». Они собрали здесь самую внушительную в мире коллекцию сирийских христианских манускриптов, а также древние рукописные книги, повествующие о туманном прошлом Месопотамии.
Никто не знал Древний Ирак лучше, чем они.
Поднимаясь по крутым ступеням к монастырю, Хазо вытащил из-под своей галабии распятие, сделанное из дерева оливы, чтобы его хорошо было видно на груди. Прежде чем он успел постучать в главную дверь, ее открыл чернобородый молодой монах в очках.
— Шлама иллах, — сказал монах и посмотрел на необычное зрелище — «блэк-хок» на автомобильной стоянке. Он бросил взгляд на распятие Хазо и сказал: — Чем я могу помочь тебе, брат?
Хазо представился:
— Я надеялся, что один из братьев мог бы помочь мне. У меня есть вот эти фотографии… — Он протянул ему пачку.
Монах взглянул на верхнюю фотографию, держа руки за спиной. Его губы сжались.
— Тебе нужно поговорить об этих вещах с монсеньором Ибрагимом. — И он пошел прочь, чеканя шаг.
Монах провел Хазо через современные коридоры главного здания к задней двери, которая выходила в просторный внутренний двор. Скромное каменное строение, в которое они затем вошли, было гораздо древнее — это и был первоначальный монастырь. Хазо заметил, что надписи, сверкавшие на его замысловатых фризах и мозаиках, были не на арабском; они были на языке, который считался мертвым — на арамейском.
Монах пошел дальше по лестнице, которая вела глубоко под неф. Подземная атмосфера сбивала с толку. Казалось, что его уводят в самое чрево горы. Беспокойство Хазо ослабло, когда впереди он увидел яркий свет, проникавший сквозь стеклянную дверь, зарешеченную стальными прутьями.
Монах остановился у двери и набрал код на пульте. Он провел Хазо в обширное помещение без окон, разделенное на проходы шкафами высотой от пола до потолка. Воздух был стерилен и сух. Из-за спины монаха за стеклянными панелями, Хазо видел корешки бесчисленных древних рукописей.
Пожилого настоятеля они нашли в недрах библиотеки. Одетый в черную рясу с капюшоном, он склонился над чертежной доской с установленной на ней лампой. Он водил лупой размером с блюдце над открытыми страницами старинного фолианта.
Монах что-то прошептал на ухо настоятелю. Пожилой человек оценивающе посмотрел на Хазо сквозь бифокальные очки и отослал монаха коротким кивком головы.
Хазо приблизился к столу и слегка поклонился:
— Благодарю, монсеньор Ибрагим. Меня попросили…