— Тут тоже неплохо.
— В это время суток в доме наедине могут оставаться только семейные пары. Таков обычай.
— Ничего не имею против.
— Вы голодны? — спросила она.
— А вы?
— Нет. Но я вообще мало ем.
— Обо мне не беспокойтесь. Нам важно поговорить.
— Простите, что сегодня так получилось. Уверена, вы меня поймете.
— Разумеется, — кивнул Нейт.
— Если хотите, у меня есть маниока и сок.
— Нет, спасибо, я действительно ничего не хочу.
— Что вы сегодня делали?
— О, мы встречались с вождем, он угостил нас завтраком, потом смотались в первую деревню, повозились с лодкой, вернулись на ней сюда, натянули палатку позади хижины вождя и принялись ждать вас.
— Вы понравились вождю?
— Очевидно, да. Он хочет, чтобы мы остались.
— А что вы думаете о моих подопечных?
— Они все голые.
— Так они ходят испокон веку.
— Сколько времени требуется, чтобы к этому привыкнуть?
— Не знаю. Несколько лет. Постепенно перестаешь замечать. Все проходит. Года три я страшно тосковала по дому, еще и сейчас бывают моменты, когда мне, например, безумно хочется поводить машину, съесть пиццу, посмотреть хороший фильм.
— Я пока даже представить себе этого не могу.
— Все дело в призвании. Я осознала себя как христианка в четырнадцать лет и уже тогда была уверена, что Господь предначертал мне быть миссионеркой. Где — этого я точно не знала, но полностью доверилась Его воле.
— И местечко Он подобрал вам у черта на рогах.
— Я получаю огромное удовольствие, слушая вашу английскую речь, но очень прошу вас не ругаться.
— Простите. Теперь мы можем поговорить о Трое?
Тень стремительно окутывала землю. Их разделяло футов десять, и они еще различали друг друга, но очень скоро темнота грозила разделить их непроницаемой стеной.
— Хорошо, — нехотя, с усталым видом согласилась Рейчел.
— У Троя были три жены и шестеро детей — по крайней мере тех, о ком мы знаем. Вы явились, разумеется, сюрпризом. Остальных шестерых он не любил, а вы, судя по всему, были ему милы. Им он не оставил практически ничего, распорядился только заплатить их долги. Все остальное завещал Рейчел Лейн, рожденной вне брака второго ноября пятьдесят четвертого года в Католическом госпитале Нового Орлеана от женщины по имени Эвелин Каннингэм, ныне покойной. Рейчел — это вы.
Слова падали, словно тяжелые капли в густом воздухе на фоне мертвой тишины. Прежде чем ответить, она, как обычно, задумалась.
— Трой и меня не любил. Мы двадцать лет с ним не виделись.
— Это не важно. Он оставил вам все свое состояние. Спросить, почему он это сделал, уже никто не сможет, потому что, подписав завещание, он тут же выпрыгнул из окна. У меня при себе копия документа.