Подрастут рыбки, станет им тесно во рту матери, а они все-таки туда лезут. Сунется рыбешка в «детскую» — голова-то влезет, а хвост наружу торчит. Ничего, все-таки дома.
Только немногие рыбы строят гнезда, оберегают свою икру. Большинство рыб, отложив икру, о ней не заботится. Мало того: многие рыбы поедают свою же собственную икру.
Окунь и щука откладывают около трехсот тысяч икринок. Карп — свыше миллиона. Живущая в океанах луна-рыба обогнала всех: она мечет триста миллионов икринок.
А у колюшки, макропода, бычка-подкаменщика всего несколько десятков икринок, самое большее сотня. И все-таки те же колюшки кишат в воде. В Голландии, в каналах, колюшек столько, что их каждый год ловят миллиардами. Там ими кормят скот и птицу, удобряют поля, перетапливают их на жир. И все-таки колюшек не убывает, а луна-рыба с ее сотнями миллионов икринок — рыба не частая, а окуни и щуки не кишат в наших реках.
Почему?
Колюшки заботятся о потомстве, у них гибнет мало икры, гибнет мало мальков в первые дни, самые опасные дни их жизни. У рыб, не охраняющих икру, погибает большая часть икринок, и чем больше икры, тем больше ее гибнет.
Забота о потомстве у рыб — хороший способ защиты в борьбе за существование. Чем больше забот об икре и мальках, тем больше их уцелеет. И тем плодовитее оказывается рыба, хоть она и откладывает совсем немного икринок.
Наши друзья и враги из мира животных
Трудно найти на земле уголок, где бы не было животных. В лесу и на болоте, на лугу и в пустыне, в глубокой шахте и на высокой горе — всюду есть животные. Они населяют реки и озера, моря и бездонные глубины океана. Даже на маленькой подушке мха чуть ли не у самого полюса можно найти каких-нибудь обитателей.
В списках животных значится больше миллиона видов, и списки эти еще далеко не окончательные. Зоологи утверждают, что на земле живет не меньше двух миллионов видов животных, а некоторые ученые предполагают, что их много больше — до десяти миллионов видов.
Миллион — это количество видов. Если бы какой-нибудь музей сумел собрать все виды животных и имел бы в своих коллекциях только по одному экземпляру каждого вида, то ему нужно было бы обзавестись шкафами и витринами на миллион штук.
Но ведь если бы музею хватило одной сороки, то на земле-то живет не одна сорока и не две, не десяток. В тундре летом звенят миллиарды комаров, некоторые рыбы собираются во время нереста миллионами. Велика ли саранча? Немного покрупнее обычного кузнечика. А известны такие стаи саранчи, что занимали в воздухе площадь в тысячи квадратных километров. Для одной из таких стай сделали примерный расчет — сколько она весит. Получили чудовищную цифру: сорок два миллиона тонн! Сколько же тысяч миллиардов саранчи было в такой стае!