Затем мы катили на север по шоссе какое-то время, после чего углубились в сеть технических дорог, соединяющих бесконечное множество колодцев с битумным песком. Тут уже больше ориентировались по спутниковым снимкам из архива. Наш путь больше напоминал разгадывание лабиринта на последней странице в журнале. К счастью, все эти прииски не могли существовать без трубопроводов и линий электропередачи, а те строились с полосами отчуждения по нормам безопасности, поэтому, несмотря ни на что, мы к цели все же продвигались. Хотя приходилось местами ломиться уже через достаточно густой кустарник, а в одном месте даже мостить канаву, чтобы переехать через нее, иначе рисковали даже на гусеницах завязнуть.
Выехали мы очень рано и к середине дня все же почти выехали на ту дорогу, вдоль которой я гнался за Хендерсоном.
Первые твари появились, когда мы вскарабкивались на асфальтовую дорогу с совершенно раскисшей в глиняное месиво грунтовки, ведущей вдоль настоящего мазутного озера. Или чего-то похожего на мазут, потому что поверхность воды была идеально, нереально черной, с масляными разводами. Затем вдруг на этой поверхности образовалось три волдыря, мгновенно лопнувших и исторгших из себя каких-то невиданных раньше тварей, я даже затрудняюсь их описать. Он рванули к осклизлому берегу прямо по поверхности воды, или что в этом озере было, словно посуху.
Машина тяжело и мучительно даже на гусеницах буксовала на скользком, оплывающем грязью, размытом дождями подъеме, а я последними словами поливал, абсолютно несправедливо в данном случае, американскую технику, непонятно для каких условий созданную. Ствол пулемета смотрел в землю, так что Алекс с выражением ужаса на лице скатился в десант и судорожно захлопнул за собой люк за секунды до того, как твари успели запрыгнуть на броню.
Ударило внутрь холодом, страхом, перебивая даже поле нависающей Тьмы. Солдат Джейн совсем по-девчоночьи взвизгнула, обычно сдержанная на язык Настя высказалась не хуже извозчика, а я лишь тянул, словно толкая ее сам из последних сил, машину все выше и выше.
И вот тупой скошенный нос бронетранспортера поехал вниз, в триплексы вместо грязного неба вернулась грязная земля, машина качнулась взад-вперед, а гусеницы обрели достойную опору. Зарычав двигателем и подвывая трансмиссией, М113 все же вырвался на асфальт, довольно резво рванул с места, набирая скорость, выжимая из дизеля все, что можно выжать.
Твари вообще не имели привычки биться в броню без всякой пользы, я за ними давно это заметил. «Радар» подсказал мне, что они уже соскочили на дорогу и неслись следом, совсем понемногу отставая по мере того, как машина разгонялась.