Письмо было послано из Лондона месяц назад на Киевский главный почтамт, до востребования, на имя Арона Зюскинда. Удостоверение на такое имя у ветеринара Пузанова имелось, как имелись документы еще на две фамилии.
Благодаря такой предусмотрительности, а также природной хитрости и расчетливости ветеринар, чьи настоящие документы лежали в тайнике под доской, и уцелел после разгрома организации максималистов. И не только уцелел, но и продолжал по мере сил революционную работу. Устраивать в одиночку покушения на врагов трудового народа он, конечно, не мог — для такого дела помощь нужна. Издавать газету тоже не получалось, хотя Петр и пробовал. Зато он смог списаться с зарубежными товарищами из Международного союза социалистов-интернационалистов, издававших в Лондоне газету «Власть труда», и наладил с ними обмен корреспонденцией. Сейчас ему предстояло написать товарищам в Лондон заметку о покушении на кровавого сатрапа Столыпина. О самом покушении Петр Наливайченко знал не слишком много — только то, что сообщали газеты и передавала стоустая народная молва. Зато он мог дать этим сведениям классовую оценку, а также, чуть сгустив краски, сообщить о всеобщем народном одобрении этой акции.
Ветеринар Пузанов, он же революционер Наливайченко, сел за стол и начал работать. Но едва он успел вывести несколько первых строчек, как на улице послышались столь знакомые Петру Сидоровичу заливистые полицейские трели. Потом донеслись и крики: «Держи!», «Стой, стрелять буду!» На улице, несомненно, происходила погоня, и пропустить это событие ветеринар никак не мог.
Он подошел к окну и чуть отодвинул занавеску — как раз настолько, чтобы увидеть, как мимо окон пробежал шустрый человек в клетчатом пиджаке. Этот тип людей ветеринару Пузанову был хорошо известен — не раз и не два, идя на встречу с товарищами, видел он позади такие вот клетчатые пиджаки и уходил от них проходными дворами. За пиджаком, тяжело топая, промчался околоточный, за ним — еще двое полицейских чинов.
Улица опустела. Корреспондент лондонской газеты уже собирался вернуться к работе, как вдруг заметил, как на другой стороне улицы шевельнулась старая рассохшаяся кадка и из-за нее показался молодой парнишка, одетый как-то странно — в бархатную жилетку, в штаны совершенно босяцкого вида и в шлепанцы на босу ногу. Очевидно, это и был тот нарушитель порядка, за которым гнались полицейские чины.
Парнишка вылез из своего укрытия и собрался бежать в сторону, противоположную той, куда скрылась погоня. Но в этот миг как раз с той стороны тоже послышалась полицейская трель. А тут, как нарочно, старая кадка, за которой прятался нарушитель, вздумала окончательно рухнуть на землю. Прятаться стало негде. Нарушитель заметался, не зная, что предпринять. Ветеринару Пузанову до затруднений юного правонарушителя дела никакого не было. Но революционер Наливайченко не мог смотреть на это равнодушно. Перед ним был борец с режимом, и ему надо было помочь.