— А знаете, что больше всего меня удивило? — задумчиво протянул он, не оборачиваясь.
Кристина поднялась, сделала шаг к мужчине. Он повернулся, рассматривая ее. И чуть улыбнулся.
— И что же вас удивило? — равнодушно протянула она, всем своим видом показывая, насколько ей это неинтересно.
— Нож, — с улыбкой пояснил Орин. — Меня удивил нож в вашей руке, леди Дирхойт. Вы танцевали, а через миг уже выбежали в сад с ножом в руке. И это был не кухонный нож. Это был дарайский клинок, довольно опасное оружие. Знаете, его очень любят наемные убийцы.
Кристина молча смотрела в его лицо, в серые, как омут, глаза, в которых дрожала насмешка. И что-то еще, чего она не могла разобрать.
— Мир нынче не безопасен, — она чуть склонила голову и холодно улыбнулась. — И мне пришлось научиться себя защищать.
Он снова приподнял бровь, и Кристине захотелось воткнуть в него тот самый клинок. Лорд кивнул и пошел к двери, обогнув девушку, застывшую в центре ковра.
— Прекрасный кофе, благодарю, — как ни в чем не бывало сказал он.
— Я передам вашу благодарность Клавдии, — отозвалась Кристина.
— Я вызвал экипаж до хранилища, — у двери он обернулся. — Вы составите мне компанию?
— Простите, но я предпочитаю добираться со своим водителем, — вежливо улыбнулась девушка. Он снова кивнул и потянул дверную ручку. И Кристина не сдержалась.
— А что вы делали в саду, лорд Дартер? — негромко спросила она. — В такое время, в темноте?
Мужчина обернулся, и в серой глубине глаз мелькнуло что-то тревожное. Но он снова чуть улыбнулся.
— Гулял, леди. Я люблю утренние прогулки.
И вышел, тихо закрыв за собой дверь.
Кристина не удержалась и обхватила себя руками. Ладони были ледяными. Сад проверили и не нашли следов, янтарь не врет. Но вполне может врать сам лорд Дартер.
Лето
Кай
Город отчистился от тумана и меня это печалит. Я не люблю ясные и солнечные дни, и рад, что они редкость в этом городе. Если бы это было не так, мне пришлось бы уехать на север, туда, где ледяная корка сковывает землю, а в воздухе висит снежная пелена.
Но холод, пробирающий до костей и вымораживающий кровь и слезы, я тоже не жалую. Хоть он и предпочтительнее жары.
Лучше всего здесь, в древнем и мертвом городе, населенном каменными химерами и статуями давно исчезнувших людей. Порой мне кажется, что эти застывшие изваяния живее тех, кто все еще дышит. В этом городе всегда зябко и сыро, а извечный туман скрывает лица. Можно укутаться в шарф, поднять воротник и не видеть чужих глаз. Никого не видеть. Я бы хотел этого… слишком сильно порой, как сильно я бы хотел никого не видеть!