Квин вернулся к своему грузовику, захлопнул дверцу и поехал по гравию и грязи в противоположном направлении, в сторону главной дороги, ведущей к городу. Запах горелого дерева и дыма перенес его мысли к жаркому бою в заснеженных горах несколько лет назад. Перестрелка среди скал и пещер длилась семнадцать часов. Погибло пять американских солдат.
Армия потеряла счет убитым врагам после трех сотен.
Чарли на этом настаивал. Решительно настаивал на этом.
По его словам, младенец, все еще без имени, должен поехать тоже. Он не признает ребенка, если тот не будет воспитываться в правильной церкви. Лена же возразила, утверждая, что любая церковь, обосновавшаяся в бывшем кинотеатре, не является истинной церковью. Чарли при этих словах принял серьезный вид, погрузившись в размышления, как будто этот болван мог думать.
С тех пор как они покинули больницу, выбравшись через черный ход, ибо Чарли говорил, что должен скрываться от властей, у нее ничего не осталось, кроме гамбургера и холодной кока-колы, купленной на автозаправке «Шелл».
Лена проспала полчаса в задней части какого-то разбитого фургона.
В настоящее время она находилась в церкви, но не прислушивалась к проповеди, может, потому, что проповедником был брат Дэвис, а также потому, что ранее использовала ненормативную лексику в общении с ним и другими. Но затем брат Дэвис стал повторять снова и снова, что он никудышный человечек, ничтожество и глупец, и это привлекло ее внимание – Лена подумала, что он чему-то научился, пока не поняла, что он цитирует Моисея.
Брат Дэвис носил костюм, будто снятый с покойника. Такого рода костюмы покупают перед похоронами. Он был темно-коричневого цвета, под него был подобран чопорный коричневый галстук с изображением головы оленя.
– Моисей спросил Господа: «Знаешь мое имя?» – «Я – ничто», – говорил брат Дэвис и, огорченный сказанным, покачивал головой, давая понять, что он тоже часто чувствовал себя ничтожеством. – Видите, дорогие друзья, Моисей не считал себя особым. А ведь он был не рядовым человеком среди израильтян. Его даже преследовали в стране фараона.
Лена повернулась, чтобы рассмотреть профиль Чарли. Тот кивал в знак понимания, в то время как проповедник продолжал:
– Его портреты с пометкой «Разыскивается» распространили по всему Египту. Разыскивается живым или мертвым! И Моисей сказал Господу: «Я знаю, что ты не говоришь обо мне». И тогда Господь сказал Моисею… повторяйте это за мной: «Я есть то, что я есть!»
Около сорока человек, собравшихся в кинотеатре, повторяли эти слова, отражающиеся эхом от стен. Лена повернула к себе малышку, наблюдая, как взгляд ее бледно-голубых глаз подслеповато блуждает по лицу мамы. Лена подумала, что ей, должно быть, следует помолиться о том, чтобы каким-нибудь чудом выбраться отсюда и вернуться домой. Она произнесла короткую молитву.