Она в страхе отдернула руку. Кольцо, звякнув, упало на стоящий рядом со шкатулкой резной поднос.
– Что случилось? – встревожился граф Эдмунд.
– Я… ничего, я… примерю кольцо завтра. Так будет правильнее – в день помолвки. Так ведь написано в брачном контракте? – Голос Лауры дрожал, но она справилась с собой.
Граф Эдмунд и Ульрих удивленно переглянулись.
– Госпоже не понравилось кольцо? – озадаченно спросил оруженосец.
– Нет, что вы, кольцо замечательное, оно богатое и очень древнее, и я понимаю его ценность, – скороговоркой произнося слова, Лаура пятилась от стола со шкатулкой. – Но здесь столько всяких редкостей! Давайте не будем терять время, я же все равно успею налюбоваться кольцом!
Пожав плечами, граф продолжил рассказы, переходя вслед за Лаурой от предмета к предмету. Флориан, молча подойдя к окну, раскрыл его – в комнату ворвался свежий поток воздуха, принеся звуки воинских команд. Приближался полдень, и на плацу строилась гвардия старого графа.
У стола со злополучной шкатулкой остались Катарина и рыцарь Симон. Второй оруженосец графа аккуратно поднял кольцо с подноса и бережно уложил его на место. Когда крышка шкатулки бесшумно опустилась, он, не глядя на Катарину, произнес тихо и непонятно:
– Господь спасает слышащих.
* * *
«Нет, так невозможно. От негодяя совсем нет проходу. А его жена, похоже, не знает другого занятия, кроме как подсматривать за мной. Я сделаю все, чтобы уйти наконец из труппы, чего бы мне это ни стоило… Боже, опять он!»
По лестнице, отдуваясь, поднимался Тобиас. Увидев Мариам, его глаза заволоклись похотливым туманом:
– О, моя прелесть, – обрадовано зачастил он. – вот ты где! Как приехали, я целый день стараюсь застать тебя одну, а ты…
– Благодаря твоей жене я не бываю одна. «Мариам, а где твои сундуки?! Мариам, с кем ты будешь в комнате? Мариам, возьми к себе Мари», – зло передразнила Мариам. – других забот у нее нет!
Тобиас нервно оглянулся.
– Что ты, моя красавица, когда я поднимался, она как раз шла на кухню. Понравились ли тебе платья? – переменил он тему, стараясь придвинуться к Мариам поближе. – Завтра, ты знаешь, мы даем первое представление, тебе так идет желтое, а через день, после помолвки, будет фейерверк и праздник, на котором ты затмишь всех!
Торопливо произнося эти фразы и не забывая оглядываться, Тобиас, расставив руки, теснил Мариам к приоткрытой двери комнаты, выходившей на лестничную площадку. Поняв его намерение, Мариам нарочито громко произнесла:
– Я выйду на сцену только завтра, а на празднике пусть твои актеришки сами развлекают гостей фокусами и прыжками. Кажется, этот, как его, Лукас, – она с трудом отвела от плеча руку Тобиаса и попыталась протиснуться между ним и стеной. – умеет ходить по канату, он хвастался недавно перед твоей женой.