- Хороша я, хороша! Плохо лишь одета, никто замуж не берет девушку за это, - дурашливо пропела она и улыбнулась своему отражению. - Настроение нормализовалось и пациент скорее жив, чем мертв!
Побывав в прачечной, она пошла искать маму. Совесть мучила ее, и было стыдно за свою резкость, и грубость, и хотелось загладить свою вину и получить прощение от нее. Слишком давно и часто она огорчала свою маму. Она нашла Людмилу Сергеевну на террасе, сидящей в кресле и листающей какую-то толстую, увесистую книгу.
- Мама… - тихо позвала ее Женька. – Мамочка… - жалобно пропела она и подошла к ней. – Мам! Я - мерзавка, да?
- Да, милая дочь, ты - мерзавка, - сдержанно проговорила она, поднимая на нее свои глаза.
- Прости, меня, пожалуйста! У меня сегодня не самый лучший день в моей жизни и ты попала под обстрел. Извини меня. Мне, правда, очень стыдно. Ну, мама! Я больше так не буду.
- Ох, если бы, дитя мое! Твои бы слова, да Богу в уши. У тебя последнее время, как я погляжу, каждый день не лучший. Не знаешь, как к тебе и пробраться. Того и гляди, в недобрый час попадешь. Вот сегодня видно он и пробил для меня, - проговорила Людмила Сергеевна и с укоризной взглянула на Женю.
- Мама, прости!
- Прощу, конечно, куда же я денусь. Только, Женька, знаешь… Как-то у меня на душе нехорошо последнее время, словно камень там висит и тянет. Что-то происходит с тобой и Сережкой, а я не знаю и извелась уже вся. Чувствует сердце материнское, что что-то не ладно у вас. Женя, скажи, что случилось? Какая вас муха укусила?
- Да, нормально все, мам. Что ты себя накручиваешь? Вон книжечку почитай, как она называется? Не бери ты в голову.
- Ой, Женька, ты меня совсем за дуру видно считаешь. Не накручиваю я себя. Я вижу и чувствую. Пока не появилась здесь девочка эта, все было спокойно. Вы, как сидели оба у компьютеров с лопухами своими на ушах, так и сидели. Только ради телефонных звонков из сумрака и выныривали. Если бы я вас за стол, чуть ли не силком вытаскивала, вы бы остались голодными и даже не заметили бы этого. Сколько раз, под страхом смертной казни, я выгоняла вас на речку или в лес? Не помнишь?
- Помню, мам.
- Зато теперь, когда появилась эта девочка…
- У этой девочки есть имя, мама. Ее зовут Вика, ты же знаешь, - поправила ее Женька, уже предчувствуя новый серьезный разговор.
- И вот она, Вика, появилась, и что же? Я не узнаю своих детей. Я их практически не вижу дома, их нет. Они где-то пропадают днями, вечерами, ночами, а утром спят, что из пушек не поднять. Вы шатаетесь по лесу, как…дровосеки какие-то. Я не знаю и знать не хочу, что вы там делаете, но ваши перепады настроения, уже действуют мне на нервы, Женя. У меня очень нехорошее предчувствие. Не нравится мне Виктория. Не лежит у меня к ней сердце, вот что хотите делайте со мной. Очень красивая, милая девочка, но зря она сюда приехала. Зря! - Людмила Сергеевна слегка замялась, и было видно, что она готовится сказать, что-то важное. - Знаешь, Женя… Папа навел о ней справки. Она - бывшая жена Саши Гольдберга!