Юсин взгляд в тысячный раз коснулся циферблата напольных часов. Я улыбнулась и похлопала Юсю по руке:
- Иди уже...
Он для приличия помялся полминуты, сказал что-то о хорошем ремонте и, пробормотав смущенное «извини», ушел. Может быть, дежурить под ее окнами в надежде увидеть будто вырезанный из черной бумаги силуэт на фоне ярко-желтого квадрата.
...
Мне не помог ремонт и новая жизнь, кодекс которой я умудрилась нарушить не один раз. Изменились декорации, но здание старого театра, дощатый пол видавшей виды сцены, вытертый бархат портьер и кресла в зрительном зале остались прежними. Я могла бы переехать в другой город, в другую страну, сто раз поменять работу, гражданство, фамилию, выйти замуж или сделать пластику груди – все это ровным счетом никак не отразилось бы на молекулярном составе вдыхаемого мной воздуха. В нем витал запах фальши – ароматы чьих-то духов, цветов, пота, хлопка, льна и шелка, привкус страсти и страха, сквознячок цинизма, сигаретный и сигарный дым, пряные букеты изысканных вин и полынная горечь травяных настоев.
...
Ее голос был в изломах и линиях – японская игрушка-оригами.
...В последний момент, когда в трубке после нескольких длинных гудков раздался щелчок, меня парализовало от ужаса, что Полина обманула – дала первый пришедший на ум номер. Она презирала меня и вполне могла пойти на такое. Но, услышав спокойное «алло», я забыла о Полине.
- Лейла... – сказала я.
Трубка окаменела. Потом я услышала вздох – будто ветер коснулся степного ковыля.
- Это ты, - безучастно сказала Она.
«Ты нужна мне! Я без тебя не умею жить... Я ищу тебя в лицах, руках и звуках. Ведь ты - единственная линия ладоней моих...».
- Да, - ответила я.
- Ты хочешь мне что-то сказать?
«Только то, что я люблю тебя. Все остальное – бред, мираж, бессмыслица...»
- Все что с нами было... Это неправильно. Не так.
Ее голос с хрустом ломается, обозначая еще одним изгибом колючее крыло бумажного птеродактиля. Журавликов такими голосами не создают...
- С нами было? С нами? Детка, что-то было с тобой. Правильно, неправильно... Ты создаешь миры, ты их разрушаешь, мой маленький неопытный демиург. Позвони, когда сотворишь идеальный мир. А до тех пор тренируйся на ком-то другом. На Полине к примеру.
«При чем тут Полина?! Я люблю тебя!!! Ты стихия моя. В имени твоем моя суть».
Она ждет еще минуту, но мне нечего сказать – во мне много слов, но я не вижу нужных. Во мне раздражение, обида, злость – это не те чувства, с которыми признаются в любви. Во мне сарказм и холодная мятная насмешка. Я с силой отбрасываю от себя трубку – боюсь, что скажу что-то ужасное, что оттолкнет Ее от меня навсегда. Закрываю глаза, прижимаю к ушам ладони, стискиваю зубы – всё, я сам по себе существующий вид, отвалите все от меня, оставьте меня в покое!!! Я мысленно прокручиваю наш коротенький диалог: «Позвони, когда сотворишь идеальный мир...».