— Нет, у меня просто нет слов!! Если я правильно тебя понимаю, после того, как ты пренебрёг моей сестрой, ты настаиваешь, что у меня нет права пренебречь твоей? В высшей степени логичное суждение. Ещё бы понять, на чём оно основывается, — в тоне Райана звучало еле сдерживаемое бешенство, холодное и язвительное.
— Но Энн любит тебя! Ты же не можешь сравнивать Бесс и Энн!
— Это почему? — захлопал Райан ресницами, — чувства Энн ничуть не значимей чувств Бесс. А для меня, как ты, надеюсь, понимаешь, вторые даже предпочтительней, — глаза Райана теперь метали искры.
Хэдфилд ничего не ответил.
— Видит Бог, — ледяным тоном продолжал Райан, — я закрывал глаза на многое: на твои приставания к горничным, на блудные шашни в борделе Монкрифа, на интрижку с Кетти! — при последних словах Хэдфилд резко вскинул голову, но Райан не дал себя перебить, — я относился к тебе как к будущему родственнику, к брату! Но ты отказался жениться на моей сестре. Хорошо. Однако теперь ты предъявляешь мне претензии, упрекая за переговоры с Грантом! Есть ли предел бесстыдства?
— Кетти совратил вовсе не я! И ты знаешь это!!
— Это когда она выходила утром из твоей спальни?
— Она до того выходила из других спален!
— И чьих же? Моих, что ли? — в тоне Бреннана почему-то сквозило омерзение.
Хэдфилд смутился и отвёл глаза.
— Оставим это. Есть вещи поважнее. Послушай, Райан…
— И что я услышу? — голос Бреннана сочился ядом, — что Энн влюблена в меня? У тебя была возможность сделать сестру счастливой — я не отказывался на ней жениться, но тебе прекрасно известно, что я рассчитывал — и отец говорил тебе об этом, что ты — женишься на Элизабет.
— Энн — красавица! Если бы Элизабет выглядела хотя бы…
— Заткнись, — прорычал Райан, — выматывайся завтра же, и чтобы духу твоего в моём доме не было, или, клянусь, я сам вышвырну тебя, — и он, резко обойдя Эдварда, прошёл в какую-то дверь, громко хлопнув ею перед носом Хэдфилда.
Но мгновение спустя она снова распахнулась.
— И не забудь забрать с собой свою сестричку, — язвительно прошипел Райан и снова захлопнул дверь.
Теперь в замке дважды провернулся ключ.
Донован поспешил вернуться к себе. Через несколько минут к нему вошел Райан. Чарльз удивился: теперь в этом человеке не было и следа гнева: спокойное лицо, легкая улыбка.
Мистер Райан, что и говорить, умел владеть собой.
Донован взялся за работу, но теперь сумел прийти в себя и начал размышлять. Райан, оказывается, знал об отношениях Кэтрин и Хэдфилда и назвал их «интрижкой». То, что он раньше не захотел говорить об этом с посторонним и заявил, что ему ничего неизвестно, не повредило Райану в глазах Донована. Его не за что было осуждать. Мы не судьи нашим ближним и не должны выносить на публику чужое грязное бельё.