— Вы о мистере Райане и мисс Элизабет?
Джозеф кивнул.
— У этих с головой всё в порядке. Остальные — просто сумасшедшие. Особенно эта девица… — он снова прихлебнул коньяк и запил его глотком кофе.
— Мисс Ревелл?
— Да нет, Энн Хэдфилд. Не хочется говорить дурно, всё же родня, но девица совсем безумна. Третьего дня незадолго до полуночи вспоминаю, что забыл передать Райану слова ветеринара о Кармен. Проклиная все на свете, напяливаю халат и тащусь по коридору вниз, ибо моего камердинера, подлеца Дейвиса, после одиннадцати сроду не дозовёшься. Райан как раз вернулся от нотариуса. И тут у самой спальни племянника — вижу эту особу! Fools rush in where angels fear to tread![8] Со свечой и ночной рубашке! И клянусь, в тёмном холле ещё кто-то мелькнул! По счастью, видимо, не из слуг — иначе завтра об этом было бы известно всем…
Донован покраснел.
— Простите, сэр, она… хотела войти?
— Нет! Выходила! Я, естественно, был в ужасе. Райан, мой мальчик… Я же учил его: в игре обольщения есть только одно правило — никогда не влюбляться. Но… мужчина влюбляется так же, как бабенка падает с лестницы. Это несчастный случай. Однако, по счастью, волновался я зря. Райан слишком честен, чтобы воспользоваться глупостью девицы.
— То есть, — снова смутился Чарльз, — он не злоупотребил её приходом?
— Нет, разумеется. Он объяснил ей, что говорил с её братом и, увы, они не смогли понять друг друга. В итоге — завтра им следует уехать. Так что вы думаете? Девица целый час твердила ему, что будет ходить за ним по пятам, пока он не полюбит её, а напоследок заявила, что ненавидит его. Вы что-нибудь понимаете? Впрочем, самый надежный способ вызвать у людей неприязнь — правильно вести себя в ситуации, в которой они сами этого сделать не смогли…
— И это было в тот день, когда исчез мистер Хэдфилд?
— Нет, пропал он на следующее утро. Точнее, утром его хватились.
— Господи, — пробормотал Донован, — а что если это он сам видел свою сестру, выходящей от мистера Бреннана?
— Ну и что? Многим девицам приходится перецеловать немало лягушек, прежде чем доведется встретить своего принца. А Райана многие принимают за принца, но, увы, ошибаются. — Джозеф ткнул рукой в портрет, стоящий у стены, — взгляните, разве это лицо любовника? Это облик политика без нервов, игрока без эмоций, мужчины без страстей. Разве он создан для любви?
Донован бросил взгляд на своё творение. Пожалуй, Джозеф, несмотря на то, что слегка фиглярствовал, был прав. Вместе с тем, Чарльз уже имел случай убедиться, что Джозеф Бреннан весьма неглуп, и то, что дядюшка Джо рассказал ему о визите Энн Хэдфилд в спальню Райана Бреннана — вовсе не было праздной болтовней.