Разговаривать пришлось с Рандольфом, но через десять минут зазвонил телефон и она услышала баритон Эдварда:
- Рандольф сказал мне, что Джун заболела.
Что с ней?
- Тяжелый грипп с возможным осложнением на легкие. Ники тоже заболел. Извини, Эдвард, я не смогу сегодня вечером встретиться с тобой.
Он помолчал немного.
- А что, если я найму сиделку к твоим больным? У моих друзей...
- Нет, - не дала ему закончить Айрин. - Я сама не очень хорошо себя чувствую, так что лучше отложить.
Снова возникла пауза.
- Ты обиделась на меня за вчерашнее?
- Что?
Айрин не могла понять, о чем он говорит.
- Знаешь, у меня такое чувство, что барьер, разделяющий нас, становится все выше и выше.
Почему мужчины думают, что весь мир должен постоянно вертеться вокруг них? - с вялым возмущением подумала Айрин.
- Эдвард, моя мать тяжело больна, у сына высокая температура, и я по всем признакам тоже заболеваю. Вот такие обстоятельства, понимаешь? Я позвоню тебе.
Объясняться с ним не было сил, пусть думает что хочет. Снова зазвонил телефон, едва она успела дойти до дивана. Тяжело вздохнув, Айрин вернулась к телефону.
- Айрин, если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать.
На этот раз в его голосе она услышала искреннее беспокойство. Неожиданно ей захотелось плакать.
- Спасибо тебе. - Она сглотнула слезы. - У нас все будет в порядке. Но все равно спасибо.
В этот момент Ники попытался взять стакан с апельсиновым соком, который Айрин поставила на журнальный столик рядом с диваном, задел его своей игрушкой и стакан полетел на ковер, расплескивая содержимое.
- Мне надо идти. До свидания, Эдвард.
Услышав нежное "до свидания" в ответ, Айрин быстро положила трубку.
Всю ночь ей пришлось подниматься в спальню, где временами бредила мать, и спускаться в гостиную, где метался в жару Ники, ее маленький мальчик. В детскую она заходить боялась, только приоткрывала дверь и прислушивалась к ровному дыханию Мики. Кажется, он пока здоров, бормотала она и шла смачивать холодной водой полотенце, чтобы протереть лицо и руки Ники. Нет ничего невыносимей, чем вид больного беспомощного ребенка. Джун ослабела настолько, что не могла самостоятельно встать с постели, чтобы дойти до туалета.
Айрин уже не сомневалась, что и сама заболела. Ее бил озноб, при этом кожа была сухой и горячей. Все приходилось делать через силу.
Под утро мать и сын стали вести себя спокойнее и Айрин удалось ненадолго вздремнуть.
Утром она с трудом заставила себя встать, приготовить всем теплое питье, завтрак для Майкла, раздать лекарства, смерить температуру. Телефон зазвонил, когда она несла Ники в ванную комнату. Она была настолько измучена, что у нее даже не было желания выяснить, кто звонит. Вернувшись в гостиную, она уложила Ники на диван и увидела Майкла рядом с телефонным аппаратом.