Толпа рассосалась быстро — люди торопились успеть набиться в рейсовую коробочку[17], которая, как вскоре выяснилось, все еще проходила в Галиче по разряду роскоши, а не средства передвижения. Минуту спустя, жалобно всхлипнув, тронулся с места состав, начав отсчитывать последние двести верст до конечной станции Шарья. С убытием поезда вокзальная суета временно прекратилась, и станция снова погрузилась в утреннюю спячку.
Заприметив бредущую по перрону женщину в железнодорожной форме и с желтым флажком в руке, Барон отщелкнул окурок и двинулся ей наперехват:
— Красавица! Можно к вам обратиться?
— Пожалуйста.
— А как вас звать-величать?
— Лида, — улыбнулась железнодорожница.
И почти кокетливо добавила:
— Но красавица мне нравится больше.
— Учту.
— Вы с московского поезда?
— Точно так. Прибыл в ваш город по заданию редакции.
— Вы журналист?
— Спецкор.
— Ого! Небось на наш экскаваторный завод приехали?
— Почему сразу на экскаваторный?
— Так ведь про нас столичные газеты если когда и пишут, то только в связи с новым заводом. А больше и писать не о чем. Город маленький, живем скучно.
— А вот и не угадали. Мне поручено сделать материал про то, как жил и трудился Галич в годы войны. Вот я и решил начать, не откладывая, прямо отсюда, с вокзала. Что называется, плясать от печки.
В подтверждение своих намерений Барон достал из кармана пиджака блокнот и ручку.
— Не подскажете, остались еще на станции сотрудники, что трудились здесь в военные годы?
— С войны? Надо подумать… Дядя Паша, он теперь обходчик путевой. А тогда, кажется, в депо слесарил. На ремонте подвижного состава.
— А фамилия? Кстати, он сейчас здесь, на трудовом посту?
— Нет, у него по графику завтра смена. А фамилия — Волокушин.
Барон сделал пометку в блокноте:
— Есть, записал. А еще?
— Еще… А! Тетя Шура Балахнова, буфетчица. Но она бюллетенит.
— Жаль. А адреса ее вы случайно не?..
— Где-то совсем рядом, на Октябрьской. Вы дойдите до нашего ресторана, там скажут.
— У вас и ресторан имеется?
— И буфет, и ресторан. Все как положено. Это ведь только утренний шарьинский всего пять минут стоит. А так у нас для проезжающих пассажиров всегда комплексные обеды накрывают. И быстро, и вкусно. И недорого.
— Последнее — существенно, приму к сведению. Значит, говорите, дядя Паша, тетя Шура. Может, еще есть кто?
Железнодорожница Лида задумалась:
— Пожалуй, и всё. Был начальник милиции, Петр Капитоныч. Но он помер лет пять как. Вот он бы для статейки вашей очень пригодился. Душевный был человек, без малого двадцать лет здесь в милиции отработал. Вот он всё про всех знал.