Во-первых, что такое «воспрещение подхода»? Если речь идет об оперативно-стратегических резервах противника, то задача войскам должна ставиться на разгром и в конечном итоге на уничтожение резервов врага, а не какое-то абстрактное воспрещение.
Во-вторых, как можно перевести на нормальный военный язык «ограничение распространения вооруженных столкновений по месту и времени»? Войскам выйти к 0.00 на рубежи N-M и X-Y и перейти к обороне? Или есть какой-то другой вариант толкования в оперативных директивах и боевых приказах?
В-третьих, как понимать командующему или командиру выражение «снижение интенсивности боевых действий и создание условий для скорейшего разрешения конфликта»? Снижение интенсивности, вероятно, означает редкую стрельбу (один выстрел в час к примеру). А какие, интересно, могут быть условия? Ведь в ходе боевых действий по отношению к противнику возможны только два условия: капитуляция и безоговорочная капитуляция. Или есть еще и другие, неизвестные?
Зараза всяческих словесных «новаций» уже глубоко пропитала жизнь и деятельность Вооруженных Сил и добралась до других силовых структур. Однако такие непонятно-расплывчатые задачи действующей армии и флоту ставились далеко не всегда. В качестве примера руководящих указаний войскам рассмотрим слова Александра Суворова: «…неприятель нас не чает, считает нас за сто верст, а коли издалека, то в двух– и трехстах и больше. Вдруг мы на него как снег на голову. Закружится у него голова! Атакуй, с чем пришел, чем бог послал! Конница, начинай! Руби, коли, гони, отрезывай, не упускай!.. Коли, пехота, в штыки!.. Работать быстро, скоро, храбро, по-русски!.. В окончательной победе, конница, гони, руби!».
Согласитесь, подобные формулировки не допускают их двоякого толкования и не ставят подчиненных в тупик. И через двести с лишним лет слышатся барабанный бой и пение труб, зовущих в атаку. Или вот, к примеру, времена не столь далекие – выдержка из приказа Верховного главнокомандующего маршала Сталина (март 1945 года): «…войска 2-го Белорусского фронта после двухнедельной осады и упорных уличных боев завершили разгром окруженной группировки противника и сегодня, 6 марта, полностью овладели городом-крепостью Грауденц – важным узлом обороны немцев в Восточной Пруссии…»
С учетом особенностей сегодняшнего военного лексикона этот приказ, вероятно, выглядел бы так: «…после двухнедельной локализации завершили нейтрализацию окруженной группировки противника и стабилизировали обстановку в городе Грауденц».
В моду не так давно вошло словосочетание «пресечение агрессии». Это по замыслу авторов означает решительное применение различных форм борьбы и противодействия агрессору вплоть до демонстрации военной силы в сочетании с политико-дипломатическими и другими средствами для прекращения планируемого или начавшегося акта военной агрессии на его ранней стадии. Все, на первый взгляд, логично за исключением «прекращения акта военной агрессии на его ранней стадии». Перевести эту, прости господи, ерунду на язык оперативных директив и боевых приказов практически невозможно.