. Бельгия всегда решительно защищала свой нейтралитет, отказываясь от вступления в военные союзы со своими соседями, но готовясь воевать с любым из них в случае необходимости. Даже в 1914 г., когда немецкие войска продвигались по ее территории, часть бельгийских войск все еще находилась на юге и вдоль побережья, чтобы показать, что Бельгия намерена защищать свой нейтралитет от всех врагов, даже от такого маловероятного нападения, как нападение со стороны Франции или Великобритании. Общественное мнение в Бельгии, по крайней мере до 1914 г., не было сосредоточено ни на каком отдельном враге или друге. В стране давно царило возмущение Великобританией, возглавившей международную кампанию в начале века против ужасных действий их алчного короля Леопольда II в Конго. Министерство иностранных дел Бельгии, консервативные и католические круги склонялись в сторону Германии, но Франция оказывала более сильное влияние на бельгийскую культуру
[1811]. Бельгийцы гордились своей независимостью и дорожили своей свободой. Военные реформы и увеличение военных расходов в 1913 г. должны были их защитить. По мере того как вероятность войны между Францией и Германией приближалась, 29 июля правительство Бельгии призвало в армию больше новобранцев и дало указание командующему в Льеже укрепить оборонительные сооружения огромной крепости и блокировать подходы к ней с восточной стороны в направлении Германии. 31 июля правительство распорядилось провести полную мобилизацию бельгийской армии.
Когда ультиматум был переведен с немецкого на французский, бельгийскому правительству не понадобилось много времени, чтобы принять решение. Премьер-министр барон Шарль де Брокевиль и король Альберт I немедленно решили, что требования Германии следует отвергнуть. Правительственные министры, которые были поспешно собраны среди ночи, были единогласно за. Возможно, к своему собственному удивлению, бельгийцы также без колебаний решили, что окажут наступлению германских войск такое сопротивление, какое только смогут. «Эх, бедные глупцы! – сказал один немецкий дипломат в Брюсселе, когда узнал об этом. – Почему они не хотят уйти с дороги парового катка?» Когда весть об отклонении ультиматума просочилась в газеты благодаря одному французскому дипломату и появилась утром 3 августа, бельгийский народ продемонстрировал свое одобрение. Везде развевались бельгийские флаги, и все говорили о национальной гордости бельгийцев. Как сам король сказал в своем обращении к нации: «Мы отказались лишиться своей чести»[1812]. Помогло то, что король Альберт пользовался всеобщим уважением. Он не был похож на своего умершего дядю Леопольда, о котором никто не сокрушался, почти во всем: новый король был честным, жил скромно, наслаждаясь домашним счастьем с женой-немкой и тремя детьми, и больше увлекался чтением и альпинизмом, чем молоденькими любовницами. Когда король и королева выехали из дворца на следующий день на специальную сессию парламента, их приветствовали огромные толпы народа. В зале заседаний королевскую чету все стоя встретили овациями; все меры, предложенные правительством, включая военные кредиты, получили единогласное одобрение. Социалистическая партия выступила с заявлением, в котором говорилось, что ее члены защищаются от «милитаристского варварства» и воюют за свободу и демократию