Как ледовед, Иван Григорьевич не удержался от профессиональных терминов.
— Да-а, не густо, — резюмировал Дралкин, — но зато под палаткой.
— Самое главное, — перебил я, — как она очутилась на этой ледяной глыбе? Наверное, Комаров — он ведь строгий был комендант — забросил её гуда для лучшего обозрения окрестностей?
— Нет, командир, это не Комаров забросил — природа! — начал пояснять Петров. — Если мы не ошибаемся с Александром Гавриловичем, то это открытие новой закономерности в самой природе океанского льда.
Мы неторопливо шли к самолету. Все осмотрено, измерено, пора и домой По пути Петров продолжал излагать свои соображения».
— Я думаю, что под укрытием палатки сохранился старый лед, защищенный от солнца, в то время как вся остальная открытая поверхность ледяного поля равномерно стаивала. Когда пробурили лед у палатки, я убедился, что толщина его осталась почти такой же, как и три года назад. Это доказывает, что, сколько льда стаивало за летний период, столько же нарастало снизу за зиму
— Вот это здорово! Помог аэродром ученым!
— Жалко только, что лагеря нашего нет. Мне бы толщину льдины около своей палатки измерить, где я три года назад бурил, — мечтательно произнес Петров. — Приходится считать, что толщина тогда была одинаковая и на льдине лагеря, и на льдине аэродрома. Ничего не поделаешь — допущение. Уплыл наш лагерь… Ладно, поехали домой!
После взлёта мы взяли курс на„, СП–4, но не прошло и пяти минут, как все снова вскочили с мест.
— Город! Палаточный город! Как грибы! — взволнованно твердил Свинцов.
Я быстро ввёл самолет в правый вираж, в кабине — радостные возгласы:
— Лагерь! Точно, лагерь! Наконец–то попался! Картина фантастическая: «мертвый город» лагеря СП–2! Купола палаток светло–мышиного цвета стояли на высоких ножках и создавали полное впечатление каких–то марсианских грибов, растущих на вечных льдах Ледовитого океана. Я заложил левый вираж, чтобы было удобнее смотреть, и, снизившись до пятидесяти метров, продолжал кружить над лагерем.
Трещала кинокамера Соловьева, он прямо–таки лежал на Плечах бортмеханика. Но тот терпеливо молчал, создавая удобства для фиксирования исторического момента. Петров возбуждённо тыкал пальцем куда–то вниз:
— Вот, вот моя палатка! А вон там…
Ладно, насмотрелись. Теперь давайте посмотрим, где сесть поближе.
Но сколько мы ни искали, ни одной подходящей площадки так и не нашли. От бывшего аэродрома СП–2 до найденного лагеря было не меньше пятнадцати километров (пешком не дойдёшь!), а кругом только сильно всторошенные ледяные поля. Пришлось взять курс на СП–4.