Полярная станция Мыс Желания расположена на северной оконечности Новой Земли. Два дня назад, когда мы улетали отсюда, нам понравилась крепкая, хорошо укатанная посадочная полоса. А теперь…
Мягко коснувшись основными колесами полосы, самолет почему–то быстрее обычного опустил нос, а затем последовало энергичное торможение с судорожным рысканьем из стороны в сторону.
— Ты тормозишь? — Илья Павлович резко повернулся.
— Нет! — Для наглядности я быстро убрал ноги с педалей.
Наш Ил–12 был флагманским самолетом очередной высокоширотной экспедиции 1955 года, у нас на борту размещался штаб. Мне предложили осваивать новый тип самолета и назначили в экипаж Мазурука, его вторым пилотом. Впервые появилась возможность познакомиться с Ильёй Павловичем вблизи, перенять его опыт, его летные приемы…
Самолет остановился, не пробежав и двухсот метров, и теперь стоял, кланяясь носом. Что с колесами? Может, заклинило тормоза? Быстро открываю боковую форточку со своей стороны. Колеса целы, но… утонули по оси в снегу. За нами глубокая колея.
— Не летчики мы, а прачки! — сердится Мазурук. Почему «прачки», так и остается неясным, но причину нашего конфуза Илья Павлович тут же объясняет.
— В прошлое наше пребывание здесь, два дня назад, температура воздуха была минус десять градусов. А теперь посмотри вот в этой записочке, что нам написал радист, — указаны те же десять градусов, но… Не минус десять, а плюс десять! Тепло, полоса раскисла. А мы «купились», как старые воробьи на мякине. Теперь, чтобы улететь отсюда, нужно чудо… И немножечко нашей сообразительности!
— Что вы подразумеваете под словом «чудо»? — не утерпел я.
— Чудо — это ветер шестнадцать метров в секунду. И чтобы дул вдоль взлётной полосы!
— Понятно Илья Павлович. Только чудес–то, говорят, не бывает.
— Значит, побольше сообразительности надо'
— Чего ж тут сообразишь? Если уж полоса раскисла, одно остается — ждать мороза.
— Ни в коем случае! Переместим все грузы в хвост самолета и создадим заднюю центровку. Это уже в самом начале разбега поможет создать взлётный угол самолета Передняя нога сразу поднимется, значит, мы сможем тут же использовать форсажный режим двигателей.
Тем временем два трактора с трудом выволокли самолет из раскисшей трясины и оттащили в сторону, где каким–то чудом ещё сохранился кусок крепкой полосы
— Вот видишь! Несколько десятков метров у нас будет — с задней центровкой, на форсажном режиме должны взлететь!
Заправившись медвежатиной и консервированными деликатесами, которыми нас угостили хозяева зимовки, мы крепко заснули, намаявшись за последние дни.