— Медальон бабки или, как она любила выражаться, — бесценный амулет, хранивший ее долгие годы. Помню, Каролин вечно его куда-то прятала, боялась, что украшение могут похитить. Видимо, к концу жизни у графини, и в юные годы слывшей весьма неординарной особой, окончательно помутился рассудок.
— А как он выглядит? — проявил интерес Росс.
— Да обычный…
Из коридора послышался подозрительный шум. Громкие крики, перемежавшиеся с плачем и причитаниями, а спустя пару секунд дверь распахнулась, и в библиотеке нарисовался дворецкий.
Сердце замерло от нехорошего предчувствия.
— Хэтч, что случилось?!
Он продолжал безмолвно стоять на пороге, смертельно бледный и какой-то потерянный, с безвольно опущенными руками. Наконец с усилием произнес:
— Леди Аврора…
Ни о чем больше не спрашивая, я сорвался с места. Возле будуара матери толпились приглашенные. Заметив меня, гости молча расступились. У многих в глазах были слезы. Чувствуя, как к горлу подступает едкий комок, я вбежал в комнату и замер в дверях. Не сразу сумел поверить в увиденное.
Аврора лежала на полу в странной, неестественной позе, раскинув руки и неотрывно глядя в одну точку на потолке. Лицо превратилось в маску, все платье запачкано кровью, светлые волосы разметались по ковру, укрытому темными пятнами и осколками хрусталя.
Опустившись рядом, я прижал к себе хрупкое тело, отчаянно желая, чтобы случившееся оказалось глупым фарсом, неудачным розыгрышем кого-нибудь из гостей-магов.
— Девин… — Кто-то попытался разжать мои руки и оттащить от невесты. Но разве мог я ее отпустить?!
Неосмысленный взгляд, скользнув по полу, остановился на латунном ноже с резной рукоятью. Не в силах больше душить в себе боль, зажмурился, чувствуя, как слезы обжигают лицо.
— Я все исправлю, — шептал словно заклинание. — Я верну тебя! Обещаю!
Алексис Брук
Я шла по коридору, едва сдерживая гнев. Шлейф темно-синего платья подметал полы, руки с остервенением сжимали кожаный ридикюль. Блейк что, совсем обалдел или действительно считает себя уполномоченным отрывать меня от такого(!) мужчины? Да еще в семь утра! Прервали в самый интересный момент, а потом удивляются, чего это я такая злая. Не злая, а неудовлетворенная!
Позади бежал Николас Росс, верный соратник нашего начальника Адама Блейка. Ненавижу! Обоих!
Росс был моим старым соперником в словесных баталиях и стоически терпел поражение за поражением. Сегодня ему снова не повезло, но сожаления по этому поводу я не испытывала. Тоже мне мальчик-одуванчик! Беспрекословно выполняет любое указание Блейка, словно верная собачонка! Следовало напомнить начальнику, что будить молодую леди в такую рань — верх неприличия. Так нет же! Получил приказ — и сразу ко мне. А когда я выставила его за дверь и попросила подождать снаружи, стал тарабанить и грозиться выломить эту самую дверь к чертям. Хам! Беспардонный хам!