— Ты королю понравилась, — обронил Лорес, едва мы вышли из личных апартаментов его величества. — И остальным тоже, Яночка. Поздравляю, — он посмотрел на меня с едва заметной улыбкой, чуть сжав пальцы.
— Да ладно, — нервно выпалила я, вдруг навалился откат, и по телу прокатилась нервная дрожь. — Небось, просто хотел проверить, не аферистка ли я, ухитрившаяся заарканить двух самых завидных холостяков Мангерна…
Сказала, и сама смутилась от своих слов — не иначе, как от переживаний понесло, не слежу за языком совсем.
— И это тоже, — невозмутимо подтвердил Эрсанн. — Так что высочайшую проверку ты прошла, милая. Кстати, о важном, — он тоже посмотрел на меня, только очень серьёзно и без тени веселья. — Приедем вечером домой, обсудить надо кое-что, Яна.
По старой привычке сердце испуганно дёрнулось — я не любила серьёзных разговоров, обычно они ничего хорошего мне не приносили. Старший Морвейн, видимо, заметил это, коротко вздохнул, и в следующий момент я оказалась в крепких объятиях — благо, вокруг никого из придворных очень удачно не оказалось.
— Да что ж ты такая пуганая, Яночка, — вполголоса проговорил он, прижавшись щекой к моему виску. — Когда уже перестанешь о плохом думать каждый раз, мм?
Ох, когда-нибудь, наверное, перестану. Но привычка — страшная сила, да.
— Разговор приятный, тебе понравится точно, — успокоил Эрсанн и отпустил, и Лор снова взял за руку. — А пока нас ждёт следующий допрос, и ты обещала рассказать про вторую идею насчёт работы. Твоё усовершенствование письма мне понравилось, очень полезная вещь.
Зубы заговаривает, но как грамотно! Ладно, ладно, поверю, что ничего плохого в том разговоре для меня не будет.
— Мне же, наверное, обратно переодеться-то надо, — вспомнила я о внешнем виде.
Рассекать по департаменту в фамильных драгоценностях Морвейнов как-то… не очень по-деловому, думается мне.
— Переоденешься, — невозмутимо кивнул Эрсанн. — Домой пораньше поедем, до театра у тебя ещё верховая езда.
Он издевается?!
— Может, не надо сегодня уже?.. — попыталась робко возразить я, впрочем, без всякого результата.
— Милая, нам через неделю на Охоту ехать, ты должна хотя бы в седле уверенно держаться, — категоричным тоном прервал Эрсанн. — Театр в восемь, если уйдём в пять, как раз до семи освободимся. Минут за сорок соберёмся, от нашего дома ехать недалеко.
О-о-о… Чувствую, к концу дня буду выжатым лимончиком, от которого только жатая шкурка останется. Надеюсь, у их светлостей хватит совести не приставать ко мне сегодня, а то точно расписание буду составлять. Понимаю, конечно, дорвались и всё такое, но… В общем, ладно. Решим вечером. Мы снова оказались в людной части дворца, нам снова смотрели вслед, и всё бы ничего, однако когда мы уже выходили из очередной залы, наполненной людьми, я вдруг поймала взгляд одной девушки, довольно милой, даже красивой, наверное. Она стояла вместе с кем-то из старших родственниц, возможно с матерью, дородной пышнотелой женщиной, сама на фоне её — как статуэтка, изящная, стройная. Девушка смотрела не на меня, а… на Эрсанна, как поняла, проследив за её взглядом. Чёрт.