— Не это ищешь?
О, Господи, об этом я даже не подумала… Из всех ненормальных предположений, зарождающихся в моей голове, это было под пунктом номер тысяча пятьсот шестьдесят девять, в моем воображаемом списке.
Медленно обернувшись, я почувствовала, как приливает жар к моему лицу, то ли от испуга, то ли от стыда, то ли, я сама не знаю, от чего. Я почему-то сразу, даже не оборачиваясь, поняла, о чем говорит Андрей, и я не ошиблась, когда я посмотрела на него, я увидела в его руке, маленький желтый сверток, который… вот дерьмо, я, вероятно, забыла на комоде у себя в комнате.
— Я не буду спрашивать, где ты это взял, потому что и так это знаю, поэтому я просто скажу: верни мне это.
— Знаешь. — Он приложил указательный палец к своим губам, будто размышляя над чем-то. «Исчадие ада», казался, действительно, исчадием ада. Он был, хмурым, резким, и чересчур серьезным, без единого намека на улыбку или ядовитую ухмылочку. — Я знал, что ты балуешься. — Продолжил он.
— Но я не думал, что все так запущено.
Его тон «папочки» взбесил меня.
— Не твое дело. — Я подошла и попыталась вырвать сверток из рук Андрея, но мало того, что он изрядно выше меня, его физическая реакция тоже на высоте, хотя я и, весьма, шустрая, но видимо, не достаточно шустрая для него.
— Я уволил человека, хорошего работника, я бы сказал лучшего работника, из-за того, что она оклеветала тебя, якобы оклеветала.
Что? Нет, не может быть, он не мог этого сделать. Да, черт возьми, он это сделал, он уволил Киру. Но почему? Он сказал, что она распускает сплетни..
— Мне вообще плевать, что мелят языки моих работников, главное, чтобы с делом хорошо справлялись, но когда я слышу, что говорят, будто сестра моей девушки наркоманка, что она курит травку даже не отойдя от кафе и на пару метров, я не оставляю это безнаказанным, потому что думаю, будто это вранье. Ты понимаешь, что если это найдут. — «исчадие ада» повертел бумажкой у меня перед лицом, — тебе конец, и я не смогу тебе помочь, а если я влезу, меня потащат за тобой, а следом моего отца, потому что это его кафе, тупая ты сука! — Андрей кинул мне в лицо сверток с травой, и я вздрогнула.
— Если, ты хочешь серьезных проблем, можешь продолжать свою «деятельность», но на работе я этого не потерплю. Ты можешь, хоть до смерти обкуриться, но не здесь, усекла? — Вслед за этими словами, послышался звук чего-то упавшего на пол. Я опустила глаза и увидела свои балетки, которые все это время Андрей держал в левой руке. Мне стало не по себе от сложившейся ситуации, а потом, я почувствовала, что глаза защипало от напрашивающихся слез, которым, я никак не позволю выступить. Пусть хоть убьет меня здесь, я не заплачу.