- В караване нет нужды. – тихо сказал он. - Мы полетим по воздуху.
- По воздуху?? – ахнул Алладин, подозрительно глядя на своего деда и гадая, в своём ли тот уме. – Как по воздуху?
- Увидишь сам, - отмахнулся магрибинец, уже уходя. - А пока пришли ко мне свою рабыню... Пусть купит на рынке мяса и специй, - он вынул их кошелька несколько динаров, - да приготовит мне плов. Давно уж не ел я хорошего плова!..
* * *
- …А пока пришли ко мне свою рабыню, – сказал магрибинец, уходя от Алладина. - Пусть купит на рынке мяса и специй, - он вынул их кошелька несколько динаров, - да приготовит мне плов. Давно уж не ел я хорошего плова…
И тут Шехерезаду застало утро и небо за окнами посветлело; сестра её уже спала, свернувшись подле ложа, и у падишаха глаза слипались. Тогда она прекратила дозволенные речи, и они заснули вместе с повелителем.
А когда они проснулись, Шахрияр отправился вершить суд, назначать, отменять и приказывать; пришли везири, вельможи и начальники, и диван наполнился людьми. И продолжалось так, пока солнце не склонилось к закату, и тогда повелитель, устав, удалился в гарем.
И так прошёл день, и настала следующая ночь, и Шехерезаду вновь призвали на ложе Великого. И она явилась, и Великий первым делом пожелал удовлетворить с ней свою страсть; и она должна была раздеться и танцевать обнажённая, а сестра её стучала в бубен.
И танцуя, она трясла грудями и раскачивала задом, и падишах сделал ей знак приблизиться; и она приблизилась и, подняв руки, танцевала вблизи него, вращая задом и бросая страстные взоры; и Великий, загоревшись страстью, охватил её талию, бросил её на подушки и овладел ею; и овладевал в разных позах, и погружал могучий жезл в нежную раковину, и бился бёдрами о круглую луну, а бубен звенел, и стоны её и крики наполняли гарем. И сестра её Дуньязада стучала в бубен и слыша крики страсти, тоже приходила в волнение, хоть и была мала годами.
- О, сестрица, - сказала Дуньязада, когда падишах удовлетворил свою мужскую нужду и возлёг, расслабленный, на подушках. - Продолжи свой рассказ – он такой чудный, замечательный!
- С любовью и удовольствием, - отвечала та. – Если позволит наш повелитель.
- О да! – отвечал умиротворённый падишах. – Начинай.
- Дошло до меня, о счастливый царь, что колдун сказал Алладину, что они вскоре отправятся в путешествие, и что полетят они по воздуху, и удалился, а Алладин остался озадаченным и не знал, что и думать. К тому же он совсем не хотел разлучаться со своей новой рабыней, которую полюбил всем сердцем. А колдун тоже зажёгся к ней мрачной страстью, которой давно уже в свои годы не испытывал, и потребовал прислать её к себе…