Поскольку я продолжала держать Костю за локоть, то почувствовала нервную дрожь, пробивающуюся даже через плотную ткань пиджака. Он просто не в силах противостоять этому человеку! Он раздавлен, уже давно. Но я оказалась неправа:
— А разве ты не говорил, что оставишь их в покое?! Похоже, мы квиты, отец. Познакомься, это мои друзья.
Прозвучало нервно, но прозвучало. Возможно, впервые в жизни он говорил с отцом в таком тоне, об этом свидетельствовали вздувшиеся вены на шее Игоря Михайловича.
— Ты сдурел, родной? — в этом спокойном голосе звучала ярко выраженная угроза. — Я тебе сказал, что…
— Да мне насрать, что ты там сказал! — Белов на глазах становился увереннее. Может, пришел его час поднять голову, а может, присутствие Миры придавало ему смелости.
К счастью, Игорь Михайлович поддержки в моем лице не искал. Он задыхался от ярости на сына:
— Я же тебя из дома вышвырну, щенок… Ты приползешь ко мне через пару дней! Я… — приглушенно, но эмоционально.
Белов вдруг рассмеялся:
— А давай, вышвырни! Или нет — я сам уйду! Прямо сегодня! Школьную форму позволите не отдавать, господин спонсор? Или из гимназии меня тоже вышвырнешь? Да и отлично! Давно об этом мечтал! Бомжевать будет приятнее, чем жить с такой родней!
Это было слишком! До такого дойти не должно было! Но что же делать… Белов впервые поступает, как человек, не желая отказываться от друзей, впервые набрался храбрости возразить отцу, но это уже перебор! Я чуть было не вмешалась, но со стороны раздался спокойный голос Макса:
— Спать будешь на диване, ты там уже себе место пригрел.
После чего он преспокойно потопал мимо нас по коридору. Игорь Михайлович вздрогнул, снова посмотрел на сына, но промолчал. Тут уже и с моей стороны добавлять было нечего. А Мира почему-то улыбалась, с какой-то гордостью глядя на Белова.
Напоследок внезапно ставший усталым мужчина сказал:
— Они появились всего два месяца назад и уже умудрились разрушить нашу семью. Это ли не доказательство?
========== Глава 13. Давай притворимся, что это счастливый финал ==========
Стоит ли удивляться тому, что мое возвращение домой было ознаменовано таким выражением лиц родственников, будто я возглавила список подозреваемых в убийстве Кеннеди? Или они побаивались, что и я из дома уйду вслед за своей «вечной любовью»? В любом случае, уже по их искаженным волнением лицам было ясно, что Игорь Михайлович не постеснялся оповестить всю округу о произошедшем сегодня в школе.
Однако, вопреки моим ожиданиям, ни мама, ни папа не стали читать мне морали по поводу друзей, а лишь попросили поговорить с Беловым, чтобы тот «не порол горячку». Я уже знала, что Костя в данный момент дома, собирает вещи — учебники и документы. И очень надеялась, что этот зашкаливающий протест не подразумевает, что он останется даже без одежды. Настроен он был крайне решительно, что не предполагало возможности переубедить его прямо сегодня. Отчасти я была со своими родителями согласна — как бы ни был жесток Игорь Михайлович, как бы ни мечтал Костя всю жизнь вырваться из этого дома — и, похоже, теперь просто воспользовался шансом — но садиться полностью на шею к Танаевым — это не лучший вариант.