Чтобы снова не погружаться в ненужное, я достала из сумки плеер, вставила один наушник в ухо Белова, второй — в свое, ткнула на первую попавшуюся песню. Он тут же выхватил девайс из моей руки и сосредоточенно начал рыскать по плей-листу.
Я смотрела на его профиль. Он качал головой в такт музыке, через каждые десять секунд переключая на новый трек. Если отвлечься от того, насколько хорошо я знаю его темную сторону, Костя был потрясающим. Красивый, хоть на обложку журнала прямо сейчас, особенно когда он так чем-то увлечен. Почему же сердце не замирает? Почему в моей улыбке сейчас нет ничего на самом деле настоящего? Как и в его улыбке, адресованной мне:
— Вкус у тебя, прямо скажем, отстойный. Даш, ну что за голимая попса?
— Вот-вот, оставь эту, — отвечаю ему.
— Да мы после нее вообще обрыдаемся!
С остановки мы идем, уже в голос подпевая. Голос у Белова отличный, но он слов не знает, поэтому, демонстративно закатывая глаза и изображая фальшивый восторг от песни, он мычит свою часть. Я свою, пусть и не очень хорошо, но стараюсь вытягивать. Мы эту песню слушаем уже по третьему кругу, поэтому нормально у нас получается только припев:
This fatal love was like poison right from the start
— Слушай, Дашка, а ты же в апреле родилась? — вдруг до него дошло. — Жаль, что я не в октябре, а то бы прямо про нас было!
— Да она и так про нас! Ты в слова вникни! — смеюсь. — Давай по новой!
— Я больше не могу это слушать! — ржет Белов, но нажимает «реплей». - She was like April sky…
Закатываюсь от смеха потому, что он наконец-то запомнил первую строчку. Белов неожиданно наклоняется к моему уху, свободному от наушника:
— Если хочешь, я его уведу отсюда.
— Кого? — я не понимаю, но следую направлению его взгляда.
Чуть поодаль от моего подъезда припаркована черная машина. Макс уже вышел и стоит, облокотившись на капот и погрузив руки в карманы, чуть сутулится. Настроение проваливается сквозь землю настолько резко, что я от неожиданности даже застываю. Ну вот, теперь сердце почему-то замирает. Я люблю даже его расслабленную позу, не подразумевающую никаких лишних движений. Так всегда было, а сейчас, когда он ждет меня, мысли только о том, насколько нелепо я этому рада.
— Макс, привет! — орет счастливый Белов, хотя мы уже практически подошли вплотную.
— Да я смотрю, ты не особо-то убиваешься, — Макс, конечно, видит, насколько сильно этот Белов отличается от пятничного. — А мы уже в МЧС звонить собрались. У вас обоих телефоны отключены.