Эти тетрадки относились к периоду, когда я была еще подростком и страстно мечтала уехать из дома. Здесь было столько планов! Даже список, «Что я обязана сделать до 30». Просмотрев пункты, я заметила строчку «Пережить настоящее приключение» и невольно улыбнулась. Я уже не помнила, что именно подразумевала этой фразой, но последние три недели можно смело назвать приключением. И если его переживу, то поставлю галочку напротив этого пункта. Вообще, если жизнь моя наладится, то я попробую выполнить все эти условия, чтобы поставить галочку напротив каждого. Это глупо, но такие вещи заставляют нас наслаждаться жизнью, а не проживать ее в бесконечном цикле «работа-дом».
Уже дочитав третью тетрадку, я поняла, что за окном снова темно. Мне захотелось выпить, лучше, чего-нибудь крепкого. Мои нервы немного пришли в норму, но заснуть спокойно мне все равно бы не удалось.
Пошарив по шкафам, я с огорчением поняла, что бутылки виски, купленной давно и хранившейся для такого случая, больше нет. Видимо, ее прихватил кто-то из тех, кто переворачивал вверх дном мою квартиру. От этого открытия желание выпить не уменьшилось.
Наспех одевшись, я вышла на улицу, собираясь заскочить в ближайший магазинчик. Конечно, виски там не купишь, но вот пиво вполне. Но алкогольным мечтам не суждено было сбыться. Завернув за угол дома, я попала в чьи-то руки. К лицу прижалась вонючая тряпка, а сильная рука удерживала на месте, пока я не поняла, что уже не могу бороться. Сознание уплывало вместе с мыслью, что меня, наконец, нашли.
Пробуждение сопровождалось больной головой и сухостью во рту. Перед глазами маячила серая бетонная стена. Поморгав, я, наконец, сообразила, что произошло. Света слабой лампочки под потолком едва хватало на то, чтобы разглядеть помещение. Комнатушка была совсем крошечной, без окон, с одной лишь железной дверью прямо напротив.
Я лежала на тонком, грязном матраце на полу. Все тело замерзло и болело от долгого пребывания в неудобной позе. Судя по затекшим частям тела, я находилась без сознания несколько часов. Попытка принять удобное положение не увенчалась успехом. Мои руки и ноги оказались перетянуты веревками, так что самостоятельно я могла разве что сесть. Осуществить задуманное получилось не сразу. Вспышка боли в голове подсказывала, что организм не в восторге от активных упражнений. Наконец, мне удалось принять более-менее вертикальное положение.
Последним воспоминанием был запах хлороформа и чьи-то руки, блокировавшие сопротивление. Кажется, я даже закричать не успела. Что же, на этот раз мои враги подошли к делу серьезней. Теперь мне не оставили ни малейшей свободы, хорошо что кляп в рот не засунули.