— Ну-ка, пошли!
Через пять минут я сидела на кровати, навалившись на подушки. Аида поднесла мне рюмку какой-то очень крепкой настойки и велела залпом выпить, а закусить дала кружком апельсина. Взяв моё лицо в свои ладони, она заглянула мне глубоко в глаза, и её лицо посуровело, брови жёстко сдвинулись.
— Кто это? — только и смогла выдохнуть я. — Лицо… как у человека, а клыки… Кто это?
Аида стояла у окна, глядя на кроваво-алый закат. Её волосы были гладко зачёсаны и собраны в хвост высоко на затылке, открывая длинную изящную шею, а руки — скрещены на груди. Вся её поза выражала суровую задумчивость и принятие непростого решения.
— Вампир, — сказала она наконец.
— Что? — пролепетала я.
Она повернула ко мне лицо, черты которого, как мне показалось, заострились и стали жёстче. Глаза мерцали твёрдыми и холодными изумрудами.
— Ты хотела знать, кто на тебя напал? Я отвечаю — вампир. Это и есть та правда, к которой ты не готова.
— Но ведь это всё — сказки, — вывалился из меня комок жалких, смятых слов.
— Я хотела бы сказать — да, сказки… Когда-то я тоже так думала. Пока не узнала, кто я. — Аида закрыла глаза.
Я почти не чувствовала своего тела, мягкость постели подо мной стала призрачной, а перед глазами стояли эти клыки. Нет, та чёрная тень мне не померещилась, нападение было. Это — реальность. И вдруг передо мной вспыхнула картина сегодняшнего утра: Аида кусает тост с яйцом. Клыки! Волна холода накрыла сердце: сказка становилась былью.
— Ты всё-таки заметила необычное строение моей челюсти, как я вижу, — сказала Аида. — Да, сегодня я немного расслабилась, подпав под твоё очарование, и забыла об отведении глаз… Клыки выдвигаются из особых пазух при необходимости.
Она приподняла верхнюю губу, и я увидела её белоснежный оскал: теперь клыки стали крупными не только в ширину, но и в длину.
— Нет, это не то, что ты подумала. Я — не одна из них. Я дампир — вампир-полукровка. Я обладаю их силой, но у меня нет их слабостей: дневной свет мне не вредит, я могу есть человеческую еду и сдерживать жажду крови. Тебе не нужно меня бояться, Алёна… Я не причиню тебе зла, напротив — хочу тебя защитить. Я ведь — бывшая охотница.
Моя картина мира трещала по швам. Разум не хотел верить, пытался отторгнуть страшное видение, но оно наползало на него тяжким мороком. Дыхание перехватило, а сердце пронзила кинжальная боль.
— Алёнушка… — Аида была уже рядом — сжимала мои пальцы. — Я понимаю, в это тяжело поверить. Конечно, лучше бы ты никогда не узнала об этом… Но эта реальность коснулась тебя тогда в лесу, и я уже не смогу дальше ограждать тебя от этого знания. Сумеречный мир дотронулся до тебя своим дыханием.