— Душ, милая, — повторила она, взволнованно дыша. — Сначала — душ.
Её руки уже начали меня раздевать, а я расстегнула на ней брюки. Вся одежда полетела на пол, и мы, почти не размыкая губ, втиснулись в узкую душевую кабинку, рассчитанную на одного человека. Стоя под струями воды, целовались — долго, безудержно, до головокружения. О мыле и мочалках мы, как оказалось, забыли: было не до того. Я устремилась за ними, но из объятий Аиды было невозможно вырваться.
— Куда?! — засмеялась она, прижимая меня к стенке.
— Так ведь мыло…
— К чёрту.
Она мучила и кусала мою грудь, как будто хотела что-то высосать из неё. От страсти Аиды горела моя кожа; похоже, наутро всё тело будет в засосах… Ну да плевать.
Слава Богу, хоть полотенца в шкафчике нашлись. Одним я обернула волосы, а вторым обмоталась сама; Аида же слегка промокнула тело и энергично вытерла голову.
— Вот так, и никакой возни, — сказала она.
Едва я постелила постель, как Аида сразу повалила меня на неё и принялась щекотать и тискать. Визжа и хохоча, я извивалась под ней змеёй, а потом, спохватившись, зажала себе рот: не услышали бы в соседнем доме… Аида тем временем покрывала всё моё тело дорожками из поцелуев, от которых в моей душе распускались гирлянды радужных цветов.
Между тем небо заворчало, вспыхнуло молнией, а в окна забарабанил дождь: неимоверно жаркий день логично завершился грозой. Ураганный ветер сотрясал стёкла, ветвистые молнии раскалывали небо, а я выгибалась дугой в экстазе под ласками Аиды. Раскаты грома заглушали мерный скрип кровати и мои стоны; пока Аида вытворяла языком выносящий мозг сладкий беспредел, я запускала пальцы в её стриженые волосы. Особенно мне нравилось гладить ёжик на затылке — такой ровный, пушисто-щекотный. Кажется, я нашла замену ощущению от метёлки длинных волос на своём лице и груди…
Потом Аида всё-таки затопила камин, отыскав в сарайчике дрова — сосновые, сразу распространившие в гостиной смолистый аромат. Стащив с дивана одну из больших прямоугольных подушек, составлявших его спинку, она положила её на пол перед камином, устроилась на ней и позвала меня:
— Иди ко мне, малыш, посидим. Кто его знает, когда в следующий раз у нас будет такая возможность…
От этих слов веяло тревогой и грустью, и тем дороже было каждое мгновение, проведённое вот так — беззаботно, в неподвижности и ленивой неге. Целуя меня то в висок, то в ухо, Аида ворошила мои важные волосы, и в её зелёных глазах плясали отблески огня.
— Давно ты знакома с Кельцем? — спросила я.
— Очень много лет, — ответила Аида. — Он полукровка, как и я, но его отец был не лорд, а вампир ниже рангом. В своё время он очень помог мне в моём становлении как охотника. Мы работали вместе когда-то.