– Ах, Фредерик. – Зачем он так с ней? Она бросилась к нему и обняла как можно крепче. Сейчас лучшее, что она могла для него сделать, – дать понять, что он не остался один на один со своей бедой, она будет рядом и поддержит его.
Фредерик не ответил. Тело было напряжено, словно они снова стали чужими друг другу. Его нельзя обвинять, он сейчас в состоянии шока. Даже подготовленного человека беда может застать врасплох.
– Все будет хорошо, – повторяла она, старательно не обращая внимания, что по телу от ужаса бегут мурашки. Она поцеловала его в щеку. – Я здесь, рядом с тобой и буду всегда, когда тебе понадобится.
Через несколько минут она почувствовала, как тело его стало расслабляться. Он прижал ее к себе, но неожиданно резко встал и отошел на несколько шагов.
– Мне надо собираться, – сказал он. – Можешь сообщить миссис Лестер, что мы уезжаем?
Сейчас он был похож на сурового хозяина, увольняющего прислугу, в чьих услугах в доме больше не нуждаются.
В Париж они вернулись уже к вечеру. Фредерик заранее позвонил доктору, и тот ждал их в клинике. «Чтобы провести необходимое обследование», – объяснил он. Фредерик был уверен, что это все бесполезно. Что нового может сказать ему врач? Глаза все уже сделали за него.
Шок постепенно прошел, и он понял, что настала необходимость осмыслить свое новое положение. Зрение стремительно ухудшалось, и день, когда он ослепнет, совсем близко.
Серая пелена перед глазами не рассеивалась, и теперь уже точно он никогда не будет видеть предметы четко. До того утра, когда он проснется совсем слепым, осталось совсем немного времени.
Он всегда знал, что каждый новый день неумолимо приближает его к полной темноте, лишь надеялся, что у него осталось чуть больше этих дней. Чтобы провести их с Пайпер.
Фредерик закрыл глаза. В деревне он смог взять себя в руки и передвигался вполне сносно. До вокзала Сан-Панкрас, где было слишком много народу и плохое освещение. От неожиданности он растерялся. Если бы не Пайпер, взявшая на себя роль собаки-поводыря… Осторожно. Здесь налево. Подожди немного. В голове эхом разносились ее слова. Она была мягкой и заботливой. Только ее голос мог успокоить его во время этой бури.
Как просто, когда тебе кто-то помогает и все контролирует. Это ужасало и пугало больше, чем то, как спокойно и уверенно он себя чувствовал, когда Пайпер держала его за руку. Он подчинялся ей, шел следом, полностью уверенный, что ей можно доверять, а если что-то и случится, она всегда будет прежде всего думать о нем.
Впервые в жизни он, кажется, стал понимать, почему его отец стал таким, каким был. Зависимость от постоянного контроля извне. Почему бы не позволить кому-то нести вместо тебя свое бремя, если в ответ ты получает лишь тепло и поддержку?