— Единственное, чего ты избегаешь, — это наркотики, — добавил он с удивлением.
— Ну, естественно! — выпалил я, приходя в себя. — Я не самоубийца.
— Как сказать, — усмехнулся он и сделал небольшой глоток из своего бокала. Я последовал его примеру, правда, мой глоток получился изрядным — мне требовалось успокоиться, и как можно скорее. — Но продолжим. Ты любишь острые ощущения и жаждешь разнообразия. Ты готов на многое ради денег. Вернее, не ради самих денег, а ради того, что можно на них купить. Ты не из тех, кто копит деньги ради них самих.
— Ты опять угадал, — я попытался выжать из себя смех. — Скажи, кто рассказал обо мне столько всего?
— Ты сирота, воспитывался в детдоме, и это не могло не наложить свой отпечаток, — задумчиво говорил Дон, игнорируя мои замечания. — Сейчас ты снимаешь квартиру вместе со своим другом, официально нигде не работаешь, но, тем не менее, не бедствуешь. Деньги время от времени у тебя появляются, и немалые, потом наступает краткий период безденежья, и ты перебиваешься случайными заработками.
— И ты даже знаешь, где я зарабатываю себе на жизнь? — тяжело дыша, хрипло спросил я, весь покрывший липким потом. Неужели он знает?! Нет, не может быть!
Черные с зеленым отблеском глаза остановились на моем лице, и я похолодел. Он знает, знает, знает! Но кто ему сказал?!
— За тобой водятся всякие грешки, я не считаю нужным упоминать о них, — заявил он, улыбаясь своей ледяной улыбкой. — Это не суть важно.
Но для меня как раз это было важным, очень важным. Ведь откуда-то он узнал! Однако я не успел расспросить его, Дон уже продолжал:
— Так и проходит твоя жизнь, Стас. Ты живешь ради удовольствий, платишь немалую цену, как в прямом, так и в переносном смысле, и не считаешь это зазорным.
— Ты знаешь даже мое имя, — напряженно отметил я. — Кто тебе обо мне рассказал?
Он удивленно вскинул брови:
— Я ведь объяснил в самом начале. Ты сам.
— Прекрати плести небылицы! — разозлился я. — Не верю я в такое! Кто?!
— В таком случае ты не должен верить, что сидишь в этой комнате напротив меня и поглощаешь сей отменный ужин.
Я замер и не нашелся, что ответить. Дон минуту выждал и заговорил вновь:
— А не задумывался ли ты, Стас, что твое поведение несколько опасно?
— Глупости! — пренебрежительно отмахнулся я. — Так многие живут. И мои приятели в том числе.
— Но ты не многий, — покачал головой Дон. Я непонимающе посмотрел на него. — Да, не сравнивай себя с обыкновенными людьми. Ты очень сильная личность.
Я невольно ощутил прилив гордости, хотя никогда не сомневался в силе своего характера.