Мердой со своим семейством расположился чуть поодаль, почти в самой чаще – там было значительно суше, а ставить шалаш он, видать, не хотел – просто укрыл все семейство плащами, как сделал и Вирид, позвав к себе и Литу:
– Эй, дружище, давай ко мне, вместе теплее.
– О… нет-нет, – переодетая мальчиком девушка тут же замахала руками. – Я не могу, я… я буду согревать ноги своему господину!
И согревала ведь! Улеглась в шалаше в ногах, словно верная собака, засопела. Виталий поначалу смущался такого соседства, а потом привык – да и ладно, путь себе спит, жалко, что ли?
Молодой человек уснул быстро – умаялся, а вот Лите, несмотря на усталость, не шибко-то спалось. В силу физиологических причин жутко разболелся низ живота, так, что девчонка едва сдерживалась и, чтобы не застонать, кусала себе руку… Потом не выдержала, тихонько, дабы не разбудить друида, выползла наружу… а вскоре так же тихонько заползла.
И ткнула Виталия кулаком под ребра, тут же зашептав на ухо:
– Скорей просыпайся, благородный друид. Ну же!
Всегда спавший чутко – а по-иному здесь и не почивали – молодой человек приоткрыл глаза:
– Что, уже утро?
– Почти. Тс-с! Кто-то пробирается сюда из-за деревьев. Я слышала шаги.
– Так, может, Мердой или его домочадцы. Что-нибудь у костра забыли, либо замерзли. Вот и решили разжечь, погреться…
Беторикс произнес это шепотом, невольно подстраивалясь под Литу – та тоже шептала, словно боялась, что кто-то услышит. Да кому тут было подслушивать-то? И зачем?
– Вот… слышишь? Веточка хрустнула. А вот – сучок.
– Слышу… с той стороны, где Мердой… Так, говорю же – забыл что-нибудь.
– Нет, – упрямо прошептала Лита. – За чем ни попадя так вот, украдкой, не ходят. Уж, не задумал ли этот Мердой всех нас убить?
– Да зачем ему нас убивать?! – Виталий едва не расхохотался – ну, ничего ж себе, предположение!
О, упрямую девчонку было не переспорить! Сверкания глаз в темноте не было видно, но зубами скрипела – слышно. Ах, у нее же ведь…
– Господин, давай, вылезем из шалаша и затаимся рядом! Пока еще не поздно… Давай!
Девушка говорила очень убедительно, с самой неподдельной тревогой, тут же передавшейся и друиду. И Беторикс поддался влиянию, ибо находился сейчас вовсе не в туристской палатке и даже не в шатре реконов – полной копии римской военной палатки, а в шалаше, выстроенном в пятидесятом году до Рождества Христова, в лесу, в дикой Косматой Галлии, где каждый мог оказаться врагом, где нельзя было вот просто так, наплевательски, отнестись к интуиции, тем более к интуиции жителей этой эпохи.
Не зря Лита так волновалась, не зря!