Львица не стала даже отвечать. Скорбь захватила ее целиком.
И спрашивает птица щегол:
– Сколько тебе, львица, лет?
И отвечает львица:
– Сорок мне лет.
– Чем кормилась ты сорок лет?
– Сернами, косулями и другими дикими животными.
– Были у них отцы и матери?
– Были.
– Так почему же не слышишь ты, как рыдают они и вопят они так же, как ты? Будь и ты, как они.
И выслушала львица все это и поняла по-своему. И решила поступить вопреки нраву своему: не стала больше охотиться и есть мясо, поселилась в изобилующем разнообразными плодами лесу и кормилась там. Но львица была большим животным, и ей много нужно было пищи. Плоды не успевали народиться – все съедала львица, а другим животным не хватало. И даже для птиц пришли тяжелые времена – тяжелее, чем в засуху и голодный год. И тогда собрались, пришли к львице голуби и другие птицы и сказали ей:
– Ты отказалась от своей обычной пищи. Зачем же ты поедаешь нашу еду и обрекаешь нас на голодную смерть?
И пошла львица в покрытые сочной травой луга и паслась там. Львица изнуряла себя непривычной едой, стала худой, как привидение, золотистая когда-то шерсть теперь вся вылезла. Львица терпела страшные мучения, но свято чтила слово, данное себе, – не быть причиной горя для другого зверья. Но и здесь, в лугах, все повторилось. И собрались к ней буйволы, и быки, и олени и сказали ей:
– Нет смысла в том, что ты изнуряешь себя. Ты убиваешь нас тем, что поедаешь то, что предназначено нам.
Отец замолчал. Пришельцы переглянулись. Психиатр, как самый хитрый, спросил:
– И к чему ты это нам рассказываешь?
Папа развел пустые ладони.
– У каждого свое место в жизни. Мое – это мое, а ваше – ваше.
Психиатр пожал плечами.
– Не спорю. Но ты сам определи свое место, чтобы мы знали. Не вводи нас в искушение занять его.
Папа не спешил частить словами. Можно и торопиться, но тогда рискуешь ошибиться в точности формулировки. Тогда слова становятся не пулями, разящими точно в цель, а только нечистым духом, принесенным случайным ветром. Диссидент, как самый мудрый, задал к месту вопрос:
– Договаривай, брат. Что ты нам хотел сказать этой древней историей? Ты лев, косуля или щегол? Сам скажи.
– Если я та львица, что потеряла свое место, то ведь и вы такие же. Вся разница между нами – я догадался об этом раньше вашего.
Сумасшедший Гагик вскочил, схватив вывернутые наизнанку клещи. Диссидент остановил нетерпеливого друга. Просто взял за руку.
– Зачем нас обижаешь? Почему про место наше говоришь? Мы сами творцы своих дней.
– А зачем тогда ко мне пришли? Со словами о переменах на устах не ходят люди, что точно отгородили себе площадь на земле.