Тем вечером мы встали на якорь у юго-восточной оконечности Сицилии у небольшого плоского острова под названием Капо-Пассеро. Солнце опускалось за холмами Сицилии к западу от нас, а члены Ложи фиксировали зеркало на месте и готовились к празднованию в трюме. Как это ни удивительно, я стал кем-то вроде пиратского героя благодаря моей идее пожертвовать корсаром Авроры для нашего побега и спасения. Даже моего маленького сына чествовали, словно будущего головореза, и это внимание нравилось Гарри, так как ему подарили настоящую шляпу.
Никто из Сиракуз не преследовал нас. Скорее всего, городские министры и священники просто не были уверены в том, что мы вообще что-то выкрали. А потому мы понадежнее закрепили зеркало на палубе и рискнули зажечь несколько фонарей. Плотники вырезали по большому сегменту из планширей по обоим бортам, опустив зеркало на палубу, а члены Ложи принялись чертить и измерять древнее изобретение, которое оказалось сложнее, чем нам изначально показалось. Основная его поверхность имела форму огромной неглубокой миски, но была вылита или собрана из сложной системы, состоящей из шестиугольных пластинок, напоминавших соты, – тысячи и тысячи маленьких зеркал поверх основного зеркала. Также были закрепленные на петлях секции, которые складывались, словно цветочные лепестки, над основным зеркалом. В разложенном состоянии они в два раза увеличили бы диаметр зеркала и могли также вращаться вокруг собственной оси. На задней части зеркала была сделана гравировка, как объявил Драгут, умудрившийся залезть под зеркало, описывающая сложную систему лесов и опор, необходимых для поддержки и поворачивания устройства, и отдельная система линий, демонстрирующая, как ориентировать зеркало и его «лепестки» относительно солнца.
– Это устройство простое, как увеличительное стекло, и сложное, как часы, – сказал он. – Ученым Ложи предстоит хорошенько потрудиться, чтобы правильно установить его. Веревок понадобится больше, чем на оперной сцене.
«Сложно соорудить, легко саботировать», – подумал я, но осмотрительно промолчал.
– Озирис разберется, – сказала Аврора, торжествуя. Она тоже, наконец, поспала и вернулась к нам, излучая уверенность и победу. Ее приспешники ковырялись вокруг зеркала, снимая с него размеры и нанося их на чертежи. – Озирис и Итан вместе, вдохновители нового мира!
– Не самое естественное партнерство, если учесть, что я превратил вашего инженера в инвалида, – прокомментировал я.
– Это боевое ранение, как и то, что я нанесла тебе в Америке, – сказала она весело. – Раны заживают, а умы прощают. Не так ли, Озирис?