Я посидел немного, собираясь с мыслями и пытаясь восстановить прошлые события. Мешала сосредоточиться сильная жажда. В горле пересохло, тяжёлый и неповоротливый язык ощущался шершавым и словно чужим. Догадки и предположения по поводу моего положения появлялись одно неправдоподобнее другого. Одно я помнил точно — вчера я сильно «нажрался» в ресторане, мне потом было очень плохо. Или это случилось не вчера? С трудом, как сквозь туман, я продирался через препоны, шаг за шагом восстанавливая события вчерашнего дня. Я пришёл в «Золотую Воблу» возле своего дома. Это я помнил отчётливо, от этого события можно было начинать отсчёт. Я пил с одним едва знакомым типом по имени Георгий. Он нанял меня для работы. Я должен был играть вместо него в какую‑то игру. Точно, именно так. Но вот когда я пытался вспомнить дальнейшие события, мысли начинали путаться.
Так может я уже в игре? Если на моей голове надет шлем виртуальной реальности, то как ни крути головой, ты будешь видеть только экран. Я поднял руки вверх и нащупал свою голову. Никакого надетого на голову шлема не ощущалось, хотя это совершенно ничего не говорило — отдав мысленный приказ поднять руки, я мог приказать не своему собственному телу, а виртуальному персонажу. Как же всё‑таки проверить, в виртуальном ли я нахожусь мире или в реальном? Я снова осмотрел пустую комнату. У любой даже самой хорошо прорисованной компьютерной картинки можно рассмотреть пиксели изображения! Мысль была здравой, а потому я всмотрелся в странный перстень на моём пальце, пытаясь найти фальшь. Но то ли разрешение виртуального экрана оказалось очень качественным, то ли перстень был настоящим, но я не смог при всём старании разглядеть отдельные точки, из которых состоит компьютерное изображение.
Пить хотелось сильнее. Я снова встал с кровати и, намотав одеяло поверх туловища, отправился осматривать стены своего… а что это для меня, кстати? Для тюрьмы слишком комфортно, для обычного жилища слишком пустынно. Когда я подошёл к очередному участку стены, в ней бесшумно открылся проём. Просто кусок камня уехал в сторону, обнажив полукруглую арку входа в соседнюю комнатку, оказавшуюся уборной. Это оказалось весьма кстати. Как и обнаруженный рядом вход в душевую кабину. На полочке в душе выстроилось множество каких‑то непонятных баночек, но меня остановило совсем не это. На стене имелось зеркало, и я глянул в него.
— ААААААААААА! — снова крик отчаяния и страха вырвался из моей груди.
В зеркале отражался не я! Из зеркала на меня смотрел этот… как его там… Георгий Иннокентиевич! Именно его лицо, опухшее после пьянки, смотрело на меня мутными глазами из квадратной рамки. Да, его тёмные короткие волосы, его нос и его глаза! Как же так? Я попятился и едва не упал, видимо сказывалось вчерашнее. К тому же мне всё время приходилось фокусировать взгляд, изображение постоянно пытались скрыть какие‑то набегающие тёмные пятна, и это сильно раздражало.