На него цыкнули.
– Компенсация!.. – вякнул еще кто-то.
Цыкнули и на него.
– Отнюдь, – повторил Олег. – Никакой этот пруд не ваш. И решать его судьбу вы права не имеете. Вы вообще ничего ни за кого не имеете права решать.
– Почему это? – ахнул Гаврила.
– Те, кто мыслит в категориях не государственных, а исключительно бытовых, ничьей судьбой распоряжаться не могут, – продолжил Олег. – Как вам доверить решать за кого-то, если вам самим время от времени приходится разъяснять, что такое хорошо, и что такое плохо. И даже разъяснения этого вы не понимаете. Потому что способны осмыслить только: хорошо – это когда хорошо мне; а плохо – когда плохо мне.
– А не так, что ли?.. – прогудел себе под нос Гаврила.
– Не так! – взмахнул рукой Олег. – Не так!
– Ну это ты зря, начальник… – прозвучало с задних рядов. – У нас теперича демократия. Мы теперича все за всех сообща решаем…
– Разве допустимо предоставлять свободу распоряжаться чем-либо тем, кто движим принципом: «себе схватить, а на остальных плевать»? – повернулся на эту реплику Олег. – Бессомненно, недопустимо. И невозможно. Потому-то вы на самом деле – ничего ни за кого не решаете, как бы вас ни уверяли в обратном. Даже и за себя самих не решаете. Вашими жизнями и судьбами владеют имеющие на то – нет, не право – но возможность. Такие же, как вы, только ухватившие побольше и вырвавшиеся подальше.
– Понятней говори! – потребовали из толпы.
– Понятней? Извольте… Ваши отцы и деды, выкопавшие котлован под Тимохин пруд, совершили трудовой подвиг во имя высокой цели. Что есть высокая цель? Напросте – то, ради чего отдаешь другим больше, чем оставляешь себе. А единственное, к чему стремитесь вы, прикрываясь громкими словами, повыгоднее продать этот подвиг. Разве не так? И, конечно, не судьба пруда вас более всего интересует. А – компенсация за него. Не за этим ли вы сюда пришли?
– Лично я – нет, – ответил ему протолкнувшийся вперед мужичонка, держащий под мышкой гармонь. – Мне-то компенсация точно не светит. Я только в этом году в Кривочки переехал. Не, понятное дело, если б можно было, я б тоже не отказался… – с надеждой добавил он.
– Компенсация по спискам выдается, – важно обрезал его Гаврила. – Так что – накося выкуси. Если всем пришлякам отстегивать, себе не хватит.
– Да я ж и не требую… Понимаю…
– А чего приперся?
– Все приперлись, и я приперся. К тому ж – наливают, весело…
– Ваши отцы и деды совершили трудовой подвиг! – повысил голос Трегрей. – А вы? Что вы способны совершить? Ничего! Ни-че-го!.. Вы не способны ничего создать. Вы способны только продать и купить. Почему? – откликнулся он на взметнувшуюся вдруг короткую волну негодования. – Потому что утрата высоких идеалов неизбежно ведет к утрате способности созидать!..