У Жданы ёкнуло в животе. Нет, беременной она быть не могла — с чего бы? Тягучая и липкая жидкость, которая наполняла рот Млады в момент наивысшего наслаждения, внутрь не попадала. Нет, исключено. Но лёгкий холодок всё-таки пробежал по спине.
«Ждана! — послышался крик из окна кухни. — Ты куда пропала? У нас с Зорькой не десять глаз и рук! Поставила пироги в печь — так будь добра за ними следить!»
«О, слышу сладкий голос моей ненаглядной, — усмехнулась Горана. И крикнула: — Рагна, ласточка моя! Баньку нам истопи, а?»
«Ага, делать мне больше нечего! — раздался ответ. — И без того полны руки забот! Млада с Жданой учудили — княгиню на ужин сегодня позвали, а нам отдуваться у печки! Ничего, сами растопите!»
Горана, подмигнув Ждане, нахмурила брови и с нарочитой строгостью воскликнула:
«Ты как с супругой разговариваешь? Подумаешь, пироги у неё… А ты попробуй, кувалдой пудовой целый день помахай! Да горн пораздувай — вот где жарко-то!.. Печке вашей и не снилось! А ну, давай, баню топи! А то придёт княгиня — а мы в таком виде!»
«Да етить-колотить! — зарычала Рагна в ответ. — Морда неумытая — не беда! А если такой гостье на стол подать нечего — вот это беда! А ну вас… в баню! Ждана! Жданка, растудыть твою через коромысло! Хватит там прохлаждаться… Заварили с Младой кашу — расхлёбывайте!»
«О, с виду — чисто голубка кроткая, а рыкает, что твоя медведица! — засмеялась Горана. — До свадьбы-то тихая была, да нахваталась матушкиного обхождения! Ладно, пойду я баню топить… а то от вас не дождёшься».
Ждана вернулась в кухонное пекло. У Зорицы уже слезились глаза, но она брала из корзины крупные, с яблоко, луковицы — одну за другой, чистила и отважно крошила большим ножом. Рагна наградила Ждану негодующим взглядом, но бледный и грустный вид девушки встревожил её. Ей пришла в голову та же мысль, которую только что высказала её супруга:
«Ты чего квёлая? Доигрались? Вот, взбрело же в голову до свадьбы вместе жить… И чего тебе с нами не жилось? Нешто тебя тут кто обижал?»
«Нет, — поморщилась Ждана. — Не обижал… Долго объяснять. И не доигрались, это другое. Ладно, давай дело делать».
Рагна шевельнула вечно приподнятыми бровями, озадаченно качнув головой и прищёлкнув языком.
«Чудная ты, право слово…»
К возвращению домой Крылинки Твердяна с Гораной, уже вымывшиеся и успевшие привести свои головы в блестящий порядок, сдвигали в горнице столы. Млада была отправлена за свечами для украшения дома, а сестрички Светозара и Шумилка путались у всех под ногами и мешали. Бабушка ласковыми шлепками выгнала их в сад, а сама провела в дом шестерых соседок: только их ей и удалось за такое короткое время подрядить в качестве певиц. Дуде, волынке, трещотке и бубну, гуслям и гудку предстояло вечером услаждать слух гостей.