— Никаких хворей-горестей… Прочь, прочь уйдите, — повторяла Млада, поглаживая ключицы Дарёны.
Она легонько растёрла грудь девушки можжевеловой веточкой, потом помогла подняться и вымыла ей волосы смесью отвара мыльного корня и щёлока. От волшебных пальцев, с силой нажимавших на кожу головы, по всему телу Дарёны разлетались длинные стаи тёплых мурашек.
Пока разморённая девушка просто лежала на можжевельнике, горная жительница похлесталась веником и вымылась сама. Потом они перешли в уютный предбанник со столиком и двумя лавочками в углу у окошка, где Млада ещё раз напоила Дарёну травяным отваром с мёдом. От тепла её рук и ласки во взгляде у Дарёны подступали к глазам слёзы… За что, за какие добродетели ей такая награда и спасение?
— Теперь ты не заболеешь, — проговорила Млада, обнимая её за плечи и с тихим урчанием потираясь носом о её щёку. — Хворобу мы прогнали, пока она ещё не успела разыграться.
Всё тело Дарёны свирепо горело, кожу покалывало — и от можжевеловой хвои, и от чудотворных рук синеглазой спасительницы.
Жилище Млады у озера Синий Яхонт казалось слишком большим для одного человека и могло бы вместить целую семью. Нижняя его часть была сложена из камня, верхняя — из брёвен. Дом окружал широкий деревянный настил на опорах, образовывая ровную площадку, обнесённую по краям резными перилами. Спальня, в которой Дарёна пришла в себя, располагалась наверху, и именно туда они сейчас вернулись. В окошко открывался вид на озеро и горные вершины.
— А здесь живёт ещё кто-то, кроме тебя? — спросила Дарёна, вновь забираясь под пуховое одеяло.
— Нет, я одна, — ответила Млада, хорошенько укрывая ей плечи. — Этот дом — застава, граница Белых гор близко. Я живу здесь и слушаю. Коли есть опасность — подаю знак.
— Слушаешь? А это как? — зевнула девушка со смесью любопытства и неумолимо тяжёлой сонливости.
— Если Марушина хмарь надвигается — это всегда слышно, — загадочно ответила Млада, склоняясь над своей гостьей. — А семьи у меня нет, ежели ты об этом хотела спросить. Девицу, которую я собиралась назвать своей женой, украли много лет назад. Но такова оказалась наша с нею доля — идти по разным дорожкам… Потому что не ей суждено было стать моей избранницей.
— А кому суждено? — из последних сил сопротивляясь чарам сна, мурлыкнула Дарёна.
Млада с доброй тенью усмешки в уголках глаз склонилась и коснулась губами её лба.
— Спи, моя горлинка…. Не противься сну: он нужен, чтоб победить хворь окончательно.
— А почему ты меня так называ… охо-хо… называешь? — Дарёна свернулась под одеялом калачиком.