Вот мягко стукнула дверь…
…Сережка пошел, что есть силы размахивая руками. Шел и пел про себя. А что пел — и сам не понимал. Песня состояла из вариаций одного слова:
Наденька, Надя,
Надя, Надежда…
Эх, до чего же хорошо жить на свете!
Оглянулся. В одном окошке мелькнул свет, чуть приподнялся уголок белой шторки. Сережка остановился, помахал рукой — и уголок шторки опустился.
Спокойной ночи, Наденька!.. Доброй ночи, славная!
Сережка осторожно приоткрыл глаза. Над ним склонилась встревоженная Степановна и легонько трясла за плечо:
— Господи! Страсти-то какие! Ты плакал, скрипел зубами, воевал с кем-то, чуть с кровати не упал. Не надо спать вверх лицом, а то замучают худые сны, — участливо говорила Степановна.
Сережка бился во сне со страшными крылатыми чудовищами, похитившими Наденьку. И как раз тогда, когда он освободил девушку из плена, его разбудила Степановна. Доглядеть бы до конца этот сон!
— Я еще часок вздремну.
— Что ты, что ты! — воскликнула Степановна. — Семь прогудело. Подымайся, сынок, — усмехнулась лукаво, — А что это за Наденька?
Сережка сделал большие глаза:
— Какая Наденька?
— Да уж тебе об этом-то лучше знать, какая… Горе с вами, ребятишки, да и только. Выросли. Вот уж и девчонки начали сниться… И моему эта Фроська не дает покоя.
И ушла, мягко шурша складками необъятной юбки. Вот еще новая забота появилась у Степановны!.. Мирон Васильевич уже завтракал.
— А-а, гуляка пришел! — улыбнулся Сережке старший Панков. — Что-то чересчур долго стали держать тебя, братец, на репетициях.
— Новые песни разучивали…
— Новые песни… Не выспался, небось?
— А мы по-солдатски: нам и трех часов хватает…
— Был, голубок, и я таким солдатом… — усмехнулся Мирон Васильевич. — И по часу на сон не выходило, когда за своей Степановной увивался…
— Ладно тебе городить-то всякое… — проворчала Степановна. — Ешь, знай. Пригласил бы парня к столу.
— Человек свой. Чего его приглашать?.. А мы с Андрюхой уже позавтракали. Спасибо, мать, за хлеб-соль.
Мирон Васильевич стал одевать брезентовую спецовку.
— А к тебе, Сергей, у меня такой разговор. Передай-ко своим шихтарям: мы сегодня будем варить особую сталь. Чуешь? Так чтобы ваши не мешкали, чтоб пошевеливались.
— Не беспокойтесь, не подведем, — солидно сказал Сережка.
Эту новость он сообщил Саньке Брагину.
— Добрая новость! — обрадовался тот. — Далеконько наша сталь пойдет. Надо ребятам перед сменой сказать об этом. Да, вот еще что. Хотел я тебе вчера сказать, да ты рано ускакал в свой хоркружок. В новом доме нам с тобой дают…
Сережка подпрыгнул: