Волшебная кисть вновь творила чудо – оживляла на холсте мысли о сестрёнке. Деревянным кончиком впитав её образ из точки между бровей Художницы, кисть мазок за мазком отвоёвывала у пустоты фигуру Арины, стоявшую среди полевого разноцветья. Да, стоявшую на своих ногах без посторонней помощи, вполоборота к зрителю, кокетливо и изящно развернув голову. Улавливался даже лёгкий загар её кожи, сияющая дымка светлого пушка на руках, уязвимость открытой всем ветрам спины в глубоком заднем вырезе белого платья, солнечный нимб на волосах…
На похоронах было много ребят – наверно, весь класс Арины. Конечно, девочки плакали. Подойдя к ним, Художница сказала:
– Девчонки, милые, не надо. Вы своими слезами причиняете ей боль.
На неё устремились испуганные взгляды. Может быть, не все поняли странный выговор Художницы, а может, их что-то насторожило в её внешнем виде, но это не имело значения. Расстегнув чёрную куртку, Художница выпустила розовое облако мотыльков: так велела ей сделать Надин, пообещав, что никто плакать не будет. И она сдержала обещание. Мотыльки порхали над головами людей, садились им на плечи, толклись у лица священника, мешая ему петь положенные молитвы. Розовокрылое безобразие, порхающий курьёз, несуразное чудо – вот чем они стали, привнеся в душераздирающую атмосферу похорон светлую струйку удивления. Один мотылёк сел батюшке прямо на нос и забрался в ноздрю, заставив его, солидного и бородатого, совершенно некстати чихнуть, после чего взорвался облачком золотой пыльцы, которая вызвала у священнослужителя целую очередь судорожных чихов. Кто-то прикрыл рукой губы, кто-то кашлянул – одним словом, серьёзность была утрачена. Ожившими лепестками сакуры мотыльки кружились в воздухе, изумляя присутствующих своим радостным танцем. А слёзы одноклассниц Арины высохли: наблюдая за тем, что вытворяли мотыльки, девочки улыбались.
Дыша тёплым, густо-солнечным духом трав, Художница искала в облаках знак, легчайший след – завиток, искорку, птицу. Земной ангел улетел, и она вдруг ощутила бескрайнее, вьющееся пустынной дорогой за горизонт одиночество. «Опустела без тебя земля» – смутный образ песни, призрак-обелиск мраморной стелой проступил в памяти, наделяя душу крыльями светлой грусти. Да, иногда в голове Художницы звучала музыка – та, которую она ещё помнила. Всё, что она сумела взять с собой из полного звуков прошлого в глухое настоящее, стало её фонотекой, в которой нашлась и эта песня. Вздох летел над травами, скользил над зеркалом воды и растворялся на рубеже облачной страны: