старинный, украшенный драгоценными камнями сундук восемнадцатого века –
замысловатое произведение искусства, так спокойно и открыто стоящее
посередине обычного коридора. Сундук был достаточно большим, чтобы
вместить маленького ребенка или, что Дэлайла предпочла бы куда больше, очень терпеливого Цербера.
– Охотишься на призраков? – спросил за ее спиной отец Иоанн, от чего
Дэлайла подпрыгнула.
После того как ее сердцебиение замедлилось, она призналась:
– Да, сэр.
Она ожидала, что он ее отчитает или же даст небольшое наставление. Но
вместо этого он понимающе улыбнулся, кивнул и просто сказал:
– После этого возвращайся в свою комнату.
Ее родители даже понятия не имели о ее увлечениях, а Дэлайла старалась
держать это в тайне. Что было не уж так сложно: шесть лет она жила в тысячах
километров от них, – а также учитывая то, какими были ее родители. Ее мать
была из тех, кто носит кардиганы пастельных оттенков и средней цены лоферы
одной и той же марки, да так долго, как только Дэлайла помнила. Ее книги
всегда были с голыми мужскими торсами на обложках, а хобби – собирать
крошечных керамических животных жутковатого вида, к которым Дэлайла
всегда относилась снисходительно.
Прежде чем потерять работу, ее отец был трудоголиком, и когда был дома, то, как правило, садился перед телевизором и ворчал о том о сем. Для Дэлайлы
он был неодушевленным предметом в костюме ее отца: с тех пор как она
приехала домой, у нее было чувство, что она все равно не узнала бы его лучше, проведи она эти шесть лет здесь.
Хотя Дэлайла жаждала иметь брата, этого так и не случилось, поэтому ей
пришлось довольствоваться ее другом и таким же единственным ребенком в
семье Давалом Редди, чьи родители были настолько навязчиво заботливыми, насколько ее собственные – безразличными. Но в то время как Давал громко
заявлял о себе в своей буйной манере на фоне тихих и набожных домочадцев, причудливые идеи Дэлайлы были незаметными: у нее были бесчисленные
сотни рисунков отрубленных голов, жестко держащих еще бьющееся сердце
кулаков и темных бесконечных тоннелей, которые спрятаны под неплотно
лежащими паркетными досками в ее шкафу.
Такое же темное очарование тянуло ее и к Гэвину Тимоти.
Когда ее одержимость только зародилась, с ней рядом был Давал. Им было
по девять, и они пришли в кино на «Уоллес и Громит: Проклятие Кролика-
Оборотня». Дэлайла настояла, чтобы потом они пробрались на «Труп Невесты»
и заставила остаться на двух следующих друг за другом сеансах. Ее жизнь в
радиусе пары квадратных километров вокруг Мортона ощущалась
незначительной и простоватой, угнетающе обыденной. И мысль, что может