асфальту. Она не хотела идти обратно, но и бросить его там не могла.
Пальто она оставила в доме Гэвина, но, к счастью, мобильный остался с
ней. Услышав, как пришло сообщение от Гэвина, достала телефон. Пальцы
замерзли и онемели, поэтому она дважды чуть не уронила его, торопясь
прочитать сообщение.
«Я в порядке, но он меня не выпускает. Обещаю, что увидимся завтра.
Дом просто расстроен, я должен его успокоить. Прости».
Дэлайла не знала, что делать. Она бросила его защищаться в одиночку?
Должна ли она кого-нибудь позвать? Рассказать кому-нибудь? Родителям? Или
полиции? Словно прочитав ее мысли, он прислал еще одно сообщение:
«Не беспокойся обо мне, Дэлайла. Дом меня любит. Я в безопасности».
Глава пятнадцатая
Он
Гэвин размышлял, сколько времени понадобится Дэлайле, чтобы его
отыскать.
Он знал, что она сейчас растеряна или встревожена, а, может, и немного
зла, ведь его не было на привычном месте их встречи возле школы. По правде
говоря, он чувствовал себя в какой-то степени преступником, пробираясь в
двери школы, когда небо еще было темным, а этажи еще были пустыми, зато
было достаточно рано, чтобы незамеченным пробраться в комнату для
репетиций без окон.
Здания для занятий музыкой были рядом временных вагончиков,
приподнятых над землей с помощью уродливых блоков цемента и
присоединенных к покосившемуся генератору энергии. Местные власти
собирались здесь построить постоянные здания для занятий искусством –
вернее, так они говорили – но Гэвину нравился звук шагов, когда он шел вверх
по пандусу к двери, и нравилось, как его окутывает тишина, когда он закрывал
за собой алюминиевую дверь.
За три с половиной года эти репетиционные залы стали оригинальным
убежищем: оснащенные звукоизоляцией и отделенные от школы газоном, где
проводились уроки физкультуры, они стали местом, куда Гэвин уходил, когда
Дом выводил его из себя по той или иной причине, когда он расставался с
девушкой, когда его бросали, или же когда он не мог выносить людей и их
надоедливость и хотел просто побыть в одиночестве. И даже сейчас, когда он
начал подозревать, что один все равно никогда не остается, здесь было
достаточно тихо, чтобы поверить в одиночество.
Не то чтобы он избегал Дэлайлу, – скорее просто не знал, что сказать. Он не
мог понять, что вчера случилось. Ему самому все еще было не по себе, и он
помнил испуганное выражение ее лица; она была настолько перепугана, что
даже не могла повернуть ручку двери. Гэвин хотел извиниться и все объяснить.
Вот только он не знал, что именно сказать.
Было лишь вопросом времени, когда Дэлайла поймет, что он не пришел на