урок, и когда решит сбежать и отыскать его. Это было бы неплохо: Гэвин был
бы только рад побыть с ней подольше наедине, но он все еще не приблизился к
ответу, как не знал ответ и вчера вечером.
Разве Дом хоть раз реагировал так раньше? Гэвин попытался вспомнить, но
ничего подобного в памяти не всплыло. Соседи всегда держались подальше от
Дома, попрошайки проходили мимо. Продавцы, что ходили по домам, могли
остановиться на тротуаре, вглядываясь, прищурившись, в решетки из кованого
железа и спутанные лозы, но никогда не подходили ближе. К дверям приносили
лишь доставку, иногда домой звонил врач, из магазина доставлял продукты
Дейв, а теперь заходила Дэлайла. С друзьями Гэвин предпочитал общаться в
классе или во время уроков физкультуры. У него не было тех, кто решил бы
прийти к нему в гости на выходных, не было даже родственников. Большую
часть его жизни был лишь Дом. И до сих пор это не казалось странным.
Он и не представлял, что когда-нибудь куда-то уйдет. В свои почти
восемнадцать он едва задумывался о том, что будет на следующей неделе. Но
он и не верил, что Дом думает, будто он будет жить там вечно и один.
Но после вчерашнего… он уже не был так уверен.
Гэвин мало знал о религии, – ему казалось, что люди вспоминают о ней, когда им нужно, и отрекаются, как только перестают в ней нуждаться, но он
помнил, как нашел старую Библию под расшатавшейся половицей в ванной. На
пол упал шарик из мрамора, укатился под деревянный шкаф, и он не успел
поймать игрушку. А камешек был его любимым – с вихрями полосок темно-
красного цвета – потому он опустился на пол, чтобы достать, прижал щеку к
холодному дереву и сунул руку в темноту и пыль. Его пальцы скользнули в
щель, где приподнялись две планки, и он нащупал потертую кожаную обложку
с тиснением. Гэвин вытащил находку, догадываясь, что не должен был брать
это. Бумага была тонкой, как лепестки цветка, и он удивился, как что-то может
быть таким хрупким и тяжелым.
Годами он читал по несколько отрывков за раз, в одиночку, сидя на краю
ванной.
«Я принадлежу возлюбленному моему, а возлюбленный мой – мне», Песнь
Песней 6:31. Несколько отрывков запали ему в душу, но этот – особенно. Ему
нравилось, что слова описывали отношение Дома к нему и его ответные
чувства. Они принадлежали друг другу. И изменение – легкое напряжение в
атмосфере – Гэвин почувствовал еще задолго до Дэлайлы; он знал: случится
что-то плохое. От этого ощущения у него сосало под ложечкой, покалывало
шею, а волоски на ней вставали дыбом. Страх покалывал спину, но не за себя, а
за Дэлайлу. Он боялся за нее. И при этом он должен был встретиться с ней –