таком месте, будто кто-то намеренно ее спрятал, да и Гэвин сам не раз задавался
этим вопросом, но вместо этого она спросила:
– А откуда ты знаешь, что это она?
– На фоне была коляска с ребенком, – объяснил он, – старая и
покосившаяся, явно из антикварного магазина или чего-то в этом духе. Думаю, она была, судя по фото, что я видел, немного странной. Эксцентричной даже. У
нее были длинные волнистые волосы, она носила безразмерные и свободные
вещи. Она была прекрасной, но похожей на хиппи. На бродягу. И с крыши
коляски свисали странные вещицы. Наконечник стрелы, перо, деревянный
медведь, несколько монеток и что-то еще, что я не смог узнать. Но некоторые из
них я знал. У меня был наконечник от стрелы, сколько я себя помню. Так что
коляска явно была моей.
Гэвин задумался, что Дэлайла может посчитать, что фактов слишком мало, чтобы делать вывод, но она уже загорелась новыми вопросами. Повернувшись к
нему лицом, Дэлайла согнула ногу и поставила колено на скамейку между
ними, прижавшись к его бедру. А потом совершенно естественным движением
она дотянулась до его руки и обхватила ее ладонями.
– Ты когда-нибудь спрашивал о своих родителях?
– Я честно не знаю, с чего начать, чтобы люди не поняли, что я там один, –
ответил он и сглотнул. – Обо мне заботятся. Меня любят. Если социальная
служба или еще кто-то узнает, что у меня нет родителей, то меня заберут. Меня
будут воспитывать там и разлучат с Домом. Когда я вырос, чтобы понять это…
я знал достаточно, чтобы понимать, как плохо это будет.
– И куда она исчезла? – спросила она едва слышно, глядя на его пальцы. –
Нам нужно это понять.
Здесь Гэвин обычно прекращал думать на эту тему. Он мог представить, что был несчастный случай, после которого он остался на попечении Дома, или
– что еще хуже – она намеренно бросила его там.
Но, как и ожидалось от Дэлайлы, ее это все не испугало.
– Мы должны отыскать объяснения, не дав при этом людям понять, что ты
живешь один… – она потерла свой средний палец о кончик большого. – Найти
способ, чтобы не подставить вас обоих.
В такой близи нельзя было не заметить, как ее ресницы касаются щек, когда
она моргает, как морщит лоб, когда задумывается. Она переплела свои пальцы с
его, разглядывая каждый. Его рука выглядела огромной на фоне ее: гигантские
ладони с длинными тонкими пальцами, испачканными чернилами. Он начал
отвлекаться от разговора и просто начал представлять, как его большие ладони
будут смотреться на разных частях ее тела, которые он еще не видел, но когда
она заговорила, он снова вернул свое внимание к теме.