потянулась к его.
И она наконец ответила:
– Нет. Но теперь буду.
Но в один промозглый четверг, когда ее дом слишком быстро появился в
конце улицы, а Дэлайла еще им не насытилась, Гэвин наклонился к ней, облизнув ее нижнюю губу, после чего сладко поцеловал ее и спросил, где ее
родители.
Он оглянулась, понимая, что голубого шевроле нет на обочине, а золотой
кадиллак не стоит на подъездной дорожке, и ответила:
– Понятия не имею.
Они втроем так и не научились устраивать уютные ужины, за которыми
обсуждались бы планы на день. Родители ожидали от нее, что на закате она
будет дома, делать уроки и мыть посуду после ужина. В свою очередь она
ожидала, что родители будут готовить еду и смотреть вечерние новости или
читать потрепанные романы. Так что она не знала, почему родителей нет, но и
не собиралась терять ни секунды. Она схватила Гэвина за руку и потащила в
дом. По какой-то причине ей хотелось, чтобы в этот раз он оказался в ее доме.
Его пальцы дрожали, сжимая ее руку, пока она показывала ему гостиную, столовую и кухню. Казалось, он больше всего боялся случайно до чего-нибудь
дотронуться, хотя в его доме она намеренно касалась предметов, и это, честно
сказать, забавляло Дэлайлу. Здесь ничего не могло его схватить, дотянуться до
него, пощекотать или задрожать под ним. Здесь не было ничего и никого, кроме
Дэлайлы.
Он посмотрел под ноги, под которыми скрипел пол.
– Почему на ковре пластик?
– Мама не любит грязь в доме, потому положила пластик там, где ходят
грязными ногами.
Гэвин ничего не ответил, но его хватка стала крепче, когда они добрались
до лестницы. Он поднимался следом за ней, а она улавливала надоедливые
запахи цветочного освежителя воздуха, моющих средств и пластика на ковре.
Ее спальня была такой же, как и у всех десятилетних девочек, понимала
Дэлайла. Почему между ее приездами родители никогда не обновляли комнату?
Было забавно, что они пытались не обращать внимания на рост Дэлайлы, – так
же и Дом Гэвина игнорировал его взросление.
Она закрыла за ними дверь, и его длинный темный силуэт отбросил тень на
всю комнату. Казалось, здесь едва хватает места, чтобы двигаться, не
столкнувшись друг с другом.
– Из-за тебя комната кажется еще меньше, – сказала она, подходя к нему
сзади. Он переключил внимание с ее маленькой кровати на коллекцию
керамических единорогов на полке. Комната была полна ее детских игрушек, и
она подумала, что Гэвину это могло казаться слишком блеклым в плане
отражения внутреннего мира, но слишком кричащим по цвету.
Дэлайла вспомнила обо всех ночах, когда она смотрела в потолок, ожидая, что перестанет о нем размышлять и сможет уснуть. Она слишком много ночей