– Аферисточка моя!
В его тоне и взгляде было столько тепла, что снова возникло желание разрыдаться, но я сдержалась. Вместо этого гордо вздёрнула подбородок и заявила:
– А ты тиран!
Дантос улыбнулся и спорить не стал. Голословное, по его мнению, обвинение аукнулось мне лишь ночью, когда герцог Кернский, вооружившись принципом «Обидели незаслуженно? Ну так пойди и заслужи!», принялся… ну собственно тиранить.
Но этот сорт тирании был бесконечно приятным. Таким, что ни малейшего желания воспротивиться не возникало. Тем не менее просто так, без боя, я всё-таки не далась, за что была наказана тысячей самых сладких, самых волнующих поцелуев.
Следующая неделя прошла очень для меня непривычно.
Первая непривычность заключалась в поведении герцога Кернского. Каждое утро он выбирался из постели, завтракал в моей компании и уходил в расположенный на третьем этаже кабинет, где предавался размышлениям и делал записи.
Вторая непривычность – я сама. Вместо праздного валяния в постели или сидения у камина я разъезжала по столице и банально транжирила состояние будущего мужа.
Нет, ничего бестолкового. Никаких бесчисленных драгоценностей и сувениров. Я покупала в основном ткани для платьев, а заодно заказывала туфли, шляпки, перчатки и прочие, объективно говоря, полезности.
Это было связано с необходимостью составить гардероб герцогини. Ткани – для Фанни, которую я намеревалась перевести в личные портнихи, а остальное – действительно за компанию, ибо знакомств с кернскими мастерами я пока не водила, а обувь, шляпки и прочее были ой как нужны.
При том, что с моего последнего вдумчивого похода за покупками минуло почти девять лет, всё воспринималось очень странно. Я тратила уйму времени на выбор, постоянно сомневалась и нервничала.
Успокаивало одно – хозяева лавок нервничали не меньше. Они уже знали, кто перед ними, и искренне опасались сделать что-то не так. Впрочем, их опасения заканчивались при первой же оплате – дальше в дело вступала «щедрость» герцога Кернского, которая действовала лучше любых успокоительных пилюль.
К середине недели я стала самой желанной гостьей для каждого столичного торговца. Меня щедро поили игристым вином, передо мной заискивали и всячески ублажали. Не скажу, что это было важно, но какой-то отклик всё-таки возымело. В частности, моё напряжение спало. Я сумела расслабиться, и поход за покупками превратился в нечто очень похожее на удовольствие.
Отдельной приятностью были встречи со столичной знатью. Высокопоставленные, которые уже пронюхали, что к чему, кланялись всерьёз, а подавляющее большинство – так, на всякий случай. Последнее было забавно и неизменно вызывало улыбку. Так что, несмотря на трудности выбора, в особняк я всегда возвращалась в самом замечательном настроении.